Глава 1
Ив увидел ее в очереди на регистрацию издалека. Оливковый берет и медовый свитер подсвечивали ее в серо-черной толпе. Ив подошел к ней, пока она убирала документы в сумку.
– Ты? Здесь? – Зо звонко застегнула молнию и закинула сумку за спину.
– Я не мог не проводить тебя.
– Я уезжаю к мужу, – Зо решительно дернула чемоданчик за ручку и под мерный шорох колесиков направилась к выходам на посадку.
– Ну и что? – он нагнал ее. – Нельзя уезжать навсегда и не иметь провожающих.
– Не знала, что существуют строгие правила отъезда.
– Не обижай меня. Я единственный приехал сказать тебе…
– Прощай? – она остановилась и посмотрела на него.
– До свидания.
– Ив…
– Ты сомневаешься, что мы еще увидимся?
Она отвернулась и покачала головой.
– Зо, – он тронул ее за плечо. – Я еще дотянусь до тебя.
Она отступила на шаг, посмотрела на него со странной тоской, и Ив так и не понял, что это значило. А потом она улетела.
***
Филипп только учился держать удар. Он представлял себя большим небесным телом, по поверхности которого бьют астероиды, метеориты и всякий космический мусор. Слова людей – то же самое.
Ему нравилось думать отвлеченно: осязаемые метафоры успокаивали. Когда ты переводишь свои проблемы в масштаб вселенной, они становятся настолько мелкими, что просто смешно.
Мечты же у него были неосязаемые. Хотя он вообще мало мечтал. Жизнь текла своим чередом, события сменяли друг друга, и он почти всегда был просто зрителем. Его большая семья крутила колесо Сансары без его помощи, и он едва успевал быть в курсе и делать, что дОлжно. Он сумел построить свой крохотный, на четверть автономный мирок, со своей съемной комнатой, непыльной работой в лаборатории в тени большого профессора и любимыми яйцами Бенедикт в дайнере на углу. И, в общем-то, на этом все.
А потом он встретил Зо, и впервые захотел чего-то неотвратимо сильно: жениться. Они сыграли свадьбу на 12 встрече. Ему говорили: вы плохо знаете друг друга, надо пожить, посмотреть.
– Я не пиджак для примерки, – тихо сказала Зо, подняв на него свои светящиеся, цвета гречишного меда, глаза. – Либо ты хочешь быть со мной, либо нет.
А он хотел.
Они долго ждали, пока бюрократический ад будет пройден, и она сможет приехать к нему, чтобы присоединиться к эмигрантской жизни.
И час Ч настал: сегодня в пять.
***
Зо лениво толкала ногой сумку вперед себя, пока очередь медленно ползла толстой мохнатой гусеницей по залу. Это был ее не первый въезд в Штаты. Она переходила границу много раз, но впервые – навсегда.
Зо прислушивалась к себе, пытаясь понять, захочет ли она вернуться обратно когда-нибудь. Там остались родители, друзья, знакомые люди, которых она хорошо понимала, лица, которые читались легко и безошибочно. Зо тряхнула головой: стопэ, еще не время присоединяться к местному эмигрансткому мейнстриму.
Она волновалась. Ей предстояло построить семью в чужой стране, с человеком, которого она сейчас увидит в четырнадцатый раз в жизни.
Раньше цепочка целей была ясна: карьера, хороший социальный статус, деньги, семья, дети, хороший дом, отпуск на юге. Но после свадьбы что-то щелкнуло, цепочка разомкнулась, а звенья в ней перетасовались: теперь список начинался с дома и детей. Зо не могла к этому привыкнуть. У нее всегда было серьезное занятие: долгая учеба, потом работа, ночные смены, доклады в аудиториях. Сейчас же ситуация заставляла полностью положиться на Филиппа. Она смогла договориться с собой, но было неспокойно.
Филипп привез ее в родительский домик в пригороде Бостона недалеко от океана. Вокруг росли старые сосны, и небо было прозрачно-синим. Дома стояли так плотно друг к другу, что шторы везде были плотно задернуты.
«Коробочки с мирами внутри», – подумала Зо.
Филипп, который всю дорогу возбужденно говорил о чем-то, замолчал, достал ключ из-под половицы крыльца и открыл перед ней дверь.
Он любил этот дом. Как и все остальное имущество семьи, он воспринимал его, как нечто совершенно свое, по определению. Он провел здесь много времени, но никогда не думал, что приведет свою жену сюда: скорее в их московскую квартиру, но сбылось вот это.
Зо огляделась. Домик был построен в 60-х, 4 спальни, новомодный в те годы деревянный сайдинг, камин. Окна завешены мятными шторами, но везде пыль и какая-то необитаемость.
«Надо обязательно помыть окна», – подумала Зо.
– Надо обязательно разжечь камин, – сказал Филипп, – пойдем, купим еды и немного отдохнем с дороги.
Зо смотрела на него: полноват и неловок, на первый взгляд они были странной парой. Но стоило посмотреть на его лицо, как все становилось ясно: порода в каждой черте, какая-то вековая мудрость в больших миндалевидных глазах и горячий взгляд – притягивали ужасно. Когда он начинал говорить, его необычный ум и чувство юмора, приправленные хорошим воспитанием и смущением молодости, не до конца понимающей свое место в мире, окончательно покоряли. В нем было не пророщенное зерно животной харизмы, и Зо почти физически чувствовала его гладкую и теплую поверхность. Именно это она и определила своей ролью в его жизни: прорастить зерно.
***
Утром ее кофе стоял на столе. Она замерла на пороге, уловив глубокий, умиротворяющий запах, и прислонилась к косяку двери. Синяя чашка стояла в центре стола, и легкая кофейная дымка клубилась в прохладном воздухе, рисуя бесконечный патронус.
За окном было серо. Она не видела – скорее чувствовала по оттенку света на кухне. Зо села за стол. Запах кофе опутал ее с головы до ног, заведя целый вихрь воспоминаний, как заводную игрушку: утро, дом, старая кофеварка, мама готовит сырники, за окном снег и снег.
Чашка была горячая и сухая. Зо представляла таким песок в пустыне. Сначала погрела руки о чашку, потом губы. Кофе обжёг. Зо чуть подула на поверхность, наблюдая, как узор пара колыхнулся в воздухе, и снова сделала глоток.
Запах был лучше.
На улице послышались шаги, и дверь открылась: на пороге был Филипп, тяжело дышащий, раскрасневшийся на утреннем холоде, с вязанкой купленных дров. Увидев ее, он широко улыбнулся:
– Как тебе кофе? Вкусный?
– Пахнет божественно, – не соврала она, поджав под себя ногу и чуть прищурив глаза по-кошачьи.
– Хорошо, – он смутился от ее взгляда, отвернулся, свалил дрова в угол нарочито неловко. – Так… Ты грустная?
Она замотала головой отрицательно.
– Все хорошо. Просто немного заскучала по дому.
– Эй, ну ты чего, – он подошел к ней и аккуратно погладил по спине. – Тебе плохо со мной?
– Нет-нет, хорошо, правда! – Зо погладила его по холодной колючей щеке. – Просто мы дома так же пили кофе по утрам, вот я и вспомнила.
– Не грусти, слышишь, а то я тоже буду грустить.
– Не буду. Пошли гулять, – Зо вскочила со стула с внезапной энергией. – Минуту, я только оденусь!
