Часть 1. Культурно-потребительский тип использования свободного времени
Сидя на грязной табуретке за одним из многочисленных столиков в холле нефункционирующего кинотеатра (последние несколько лет используемого как площадку для тематических встреч нумизматов), Игорь>1 долго разглядывал прозрачный пластиковый лист, заполненный серебряными монетами.
– Так разглядываете, как будто перед вами фуфелы, – заворчал сидящий на подобной табуретке барыга и опёрся на раскладной трясущийся столик.
– Таки да, – проскрипел Игорь, держа в левой руке лупу, и с той же тональностью устало продолжил, – были бы в слабах ЭнЭнСи>2, и то бы сразу не доверил, настоящий Китай девятнадцатого и двадцатого века нынче дорог, от того массово подделывается.
– Попробую удивить другой азиатской страной, – слабо протянул барыга.
Игорь, отложив лист, взял пластмассовую прозрачную прямоугольную капсулу из твёрдого пластика с монетой внутри, в верхней её части чётко виднелся небольшой бумажный прямоугольник – заключение экспертной компании – приговор монеты, также спрятанный внутри капсулы и надежно защищенный от внешнего воздействия, как и сама монета. Приговор на капсуле гласил «(1820-41) Vietnam 7 Tien Annam KM-191…», далее Игорь не читал, его внимание привлекла сама монета – на аверсе изображался дракон, масштабно извивающийся среди облаков восьмеркой, с головой, как бы уходящей вверх, в самое в небо.
Задняя часть монеты – реверс, выглядела проще по части изобразительности, но не портила её: в центре располагалось солнце с тоненькими лучами. Игорь прищурился и насчитал двадцать четыре тоненьких лучика. По горизонтали справа и слева от солнца, как и по горизонтали сверху и снизу располагались по иероглифу, значение которых Игорь сразу не смог определить, кроме одного из четырех, он показался знакомым, но расшифровать его сходу не смог. Серебряная монета от давности потемнела, окрасившись таинственной патиной>3, а тонкая коробочка размером со смартфон приятно расположилась в руке.
В кармане у Игоря завибрировал телефон, призывая ответить. Он решил игнорировать звонок и положил лупу во внутренний карман пиджака.
***
Игорь провалился в воспоминания, что было само по себе очень ценно. Появлялись картинки о том, как у него впервые проснулся неподдельный интерес к монетам. В далёком детстве, когда родители, после долгих скитаний по съемному жилью в Москве, в 1985 получили четырехкомнатную квартиру (тогда ещё на окраине) и, переехав в неё, погрузились в свои взрослые заботы, изредка направляя троих детей по граням детских забав. Когда квартира была изучена вдоль и поперек, для Игоря развлечения перешли в состояние бессмысленных и бесцельных. Блуждания по улицам недостроенного района со своими кусками оставшегося леса, болот и непроходимыми зарослями кустов не приносили никакой радости. В конце лета прогулки особенно убивали своей серостью и скукой, даже не смотря на повсеместную зелень и свежесть, витающую в воздухе. В отличие от других сезонов отмечалась не многолюдность: почти все ровесники уезжали на каникулы в санатории, лагеря и в бабушкины деревни.
Игорь, в очередной раз обойдя половину округи, устал и направился домой. Перешагивая улицу, он, опустив голову, заметил куски грязи, необычно и равномерно вывалившиеся из резинового протектора шины огромного грузовика. Они к тому времени чуть подсохли и выглядели, как десятки маленьких прямоугольников, разбросанных двумя параллельными полосами по асфальту. Игорь, как и следовало ребенку его возраста, за день не нашедшего ни на грош интересного, нашел это требующим своего внимания.
Он задумал испортить прямоугольники, поэтому принялся поднимать их по очереди и бросать с размаху на тот же асфальт с высоты своего роста. Когда очередной прямоугольник был поднят, он показался тяжелее, чем предыдущие. Осмотрел его и заметил что-то похожее на сплюснутую металлическую пробку от бутылки с лимонадом. Вытащив её из мягкой земли, поднёс ближе к лицу и, определив в ней монету, принялся оттирать от прилипших кусочков грязи. Ему и раньше доводилось находить монеты, но то были деньги из типовой жизни, которые не отличались фантазией от жёсткой дисциплины эпохи девяностых. Находка же радовала: круглый кусок меди, сильно стёртый, но на нём был виден год чеканки – 1760, а на лицевой стороне просматривался рыцарь, сидящий на коне с копьём в руках и закалывающий соперника – то ли дракона, то ли отожравшегося азиатского змея, каких полным-полно в филиппинских сказках (их мама почитывала Игорю в раннем детстве).
В этот день он понял, что его находка – это удача, сконвертированная в монету в его детско-юношеском мире, другого объяснения он произошедшему не видел. Ведь монета попала к нему неведомым и нелогичным путем: какой-то грузовик подцепил на месте погрузки протектором кусок влажной земли, в которой немыслимым образом находилась монета и, везя какой-то груз по только ему понятному маршруту, высадил её около дома, где проживал Игорь.
Монета являлась доказательство того, что у мира, в котором он сравнительно недавно живёт, в наличии имеются приятные сюрпризы. Если их собрать и разложить на фанере, какие вместо стекол плотно прикрывают окна заброшенных полуразрушенных старых домов, то они образуют трещины на ней и через них, при желании подтянувшись на носочках, можно увидеть скрытое от людских глаз в тёмных комнатах дома.
Для Игоря было важно найти эти сюрпризы и, в момент получения от них восхищения (заглянув через трещины фанеры), постараться максимально сосредоточиться на них. Затем, четко всё ощутив, отделить от восхищения сопровождающие нотки счастья и запомнить их так, чтобы они стали ручными.
Ручными наподобие карандаша, чтобы при необходимости вытащить его из выдвижного ящика стола и начать на бумаге буквы выводить. Только буквы будут счастьем, а бумага – жизненным путем. Игорь далее удалялся в мыслях над тем, что он себе напридумывал, анализируя чувства, испытываемые неустоявшейся детской психикой, потому что не помнил детства. Но будучи взрослым, ему хотелось семантической жизни, и в подсознании чётко фиксировалось и постоянно передавалось в оперативную память мозга, что её не может не быть в этом измерении. Оставалось дело за малым – собрать побольше предметов, которые попадают под определения приятных сюрпризов.
На этом воспоминание оборвалось, а, жаль, ведь Игорю их так не хватало (хотя кому он врёт, когда сам добровольно ими пожертвовал).
***
И теперь, держа в руке вьетнамскую монету, Игорь в глубине души на секунду становился тем маленьким мальчиком, искренно верующим, что давным-давно такие драконы посещали землю, путешествуя по божественным делам. Он верил, что и сейчас такой дракон мог бы легко взлететь на небо и, плывя по нему, оборачиваясь от создающих плохую видимость облаков, стремиться к тому входу, что современным языком зовётся порталом в другое измерение или к тому проходу, к которому буддисты путешествуют сквозь голову.
