Жил да был в незапамятные времена в своём уже тогда древнем Гороховом царстве славный царь Горох. Славным народ назвал его неспроста. Был он справедлив и добр. Дела в государстве вёл твёрдой рукой, подданных не обижал и боярам не велел. Больше всего на свете он любил веселиться. Закатывал пиры, танцы, устраивал разные игры. То у него дружинники силушкой молодецкой меряются, то боярышни деревянные кольца на колышки забрасывают – кто больше нанижет. Музыкантов у него была целая дружина при царских хоромах: гусли, дудки, бубны, певцы. Как грянут всем оркестром – в соседнем царстве слышно и ноги сами в пляс идут. Царю весело – и народу весело, все веселятся и любимого царя Гороха славят.
Казна в Гороховом царстве всегда была полна золотом, серебром и драгоценными каменьями, закрома – зерном, хлева – коровами. Конюшни – конями. А уж войско у славного царя Гороха было молодецкое, все дружинники красавцы удалые как на подбор. Однажды позавидовал богатству славного царя Гороха и его народа один воинственный степной хан, кочевник, атаман кочевников. Городов и сёл у них не было, дома они возили с собой в виде свёрнутых палаток, и скакали они на своих степных лошадках от одного государства к другому. И была их огромная толпа, целая орда. Эта орда никакой работой не затруднялась, кроме разбоя да грабежа честных людей. Много горя причинили кочевники мирным жителям городов и сёл других царств, пока до Горохова дошли. И вот напал этот степной хан с этакой ордой на царство славного царя Гороха, хотел грабить народ и разорять города, как привык, да не тут-то было. Славный царь Горох давно послал разведчиков, чтобы неявно следили за передвижением неприятеля. Как только те на Горохово царство двинулись, кликнул царь Горох на подмогу царя Пантелея, родного брата своей жены Луковны. Тот мигом прискакал со своею дружиною молодцев, ничем не уступающих Гороховым. Встретили объединённые войска двух царей орду кочевников в чистом поле, разбили её вдребезги, отобрали, что смогли унести, да и прогнали их обратно в степь пешком.
Ну и хохотал тогда, ну и веселился славный царь Горох! Пантелей посерьёзнее был, да и тот присоединился, тоже похохотал.
– Славное получилось дело, царь Горох, – отсмеявшись, сказал царь Пантелей, – хорошо, что меня позвал, одному тебе с этакой толпой, небось, не справиться было.
– Да мне не жалко победу делить. Хуже было бы, если бы они нас по одному одолели.
Веселиться-то Горох веселился, да только была у них с царицей Луковной тайна великая. Когда они были молодые и только что поженившиеся, не заводились у них дети. Это и в обычной семье грустная ситуация, а в царской – совсем никуда не годится. Горевали Горох и Луковна: царской семье обязательно полагаются дети, чтобы было кому взойти на трон, когда старому царю придёт время уходить.
И отправилась молодая царица Луковна к одной бабке, о которой люди говорили, что она всякие чудеса творит. Рассказала царица бабке о своей беде, а та дала ей гороховый стручок с пятью горошинками и наказала ей вот что.
– Две горошины съешь сама, две дай съесть мужу, а пятую посади. Да не в грядку в огород, а дома, в горшочек, в тёплое, светлое место.
Царица Луковна всё исполнила в точности. И родились у них с Горохом один за другим – сначала сынок, царевич Орлик, удалой молодец, а следом дочка – прекрасная царевна Кутафья. А пятая горошинка на тёплом подоконнике проклюнулась росточком, который рос, рос, зелёненький да стройный, потом расцвёл чудным цветком, а когда лепестки облетели, на стебельке повис стручок. С каждым днём он подрастал, толстел, а когда стал совсем пузатый – взял и лопнул, а из него выскочила крошечная девочка размером почти что с горошинку.
Так её и прозвали – Горошинка.
Царица Луковна поселила её в своей шкатулке от серёжек, только дырочки провертела для света и воздуха. И ни одна душа не знала о Горошинке, кроме отца с матерью. Даже царевич Орлик и царевна Кутафья – и те не знали.
Зато мама Луковна ох как любила свою малюточку, и всё приходила к ней поиграть. Горошинка была такая же весёлая, как и её отец, славный царь Горох. Царица Луковна запиралась в своей опочивальне, чтобы никто не вошёл, и выпускала Горошинку из шкатулки. Та и давай с хохотом бегать по столу, как по полю. Карабкалась по маминой руке, пряталась в её одежде. Царица тогда и шелохнуться боялась, чтобы не раздавить или не уронить малютку.