Был у меня один странный друг. Чудаковатый такой. Шутник. Всегда что-нибудь да отчебучит. То с балкона спрыгнет в сугроб. То чёртом нарядится и ходит девок пугает. Нет, водку он не пил, и вообще ничего такого себе не позволял. И так был ненормальный.
Напьётся чаю горячего, кружек семь за раз, спрыгнет с балкона в сугроб и сидит себе, песни поёт! «Ох, мороз, моро-оз!» Вокруг зима, а у него пар из ушей! Люди пугаются, а ему смешно! Шутник, одним словом.
Весной, помню, встретил я его на улице. Смотрю, он? не он? Идёт как-то странно. Я поздороваться хотел, а он… Вдруг как откинется назад! Будто поясница у него сломалась! И так и завис.
Люди столпились, смотрят, не поймут… что с человеком? И только собрались «скорую» вызвать, а он… выпрямился, развернулся, и давай смеяться!
Оказывается, он всю одежду задом-наперёд надел, на лысой голове лицо нарисовал, очки на него нахлобучил и шляпу, и ходил задом, как рак!
Люди головами качают. Кто с чувством юмора — улыбается. А если кто ругаться начнёт, шутник ему: «Улыбнись! Снимает скрытая камера!»
Закрутит головой человек, чтобы камеру увидеть, а камеры то никакой и нет!
Даже когда помер и то не успокоился.
Пришли мы к нему на похороны, стоим, смотрим. Он лежит, не двигается. Лысый, тощий, страшный… Хотела его одна женщина в лоб поцеловать, а он… Как обхватил её руками, да в губы сам поцеловал! Женщина, понятно, в обморок. А он лежит себе, смеётся!
Махнули мы тогда на него рукой, и ушли!
«Ладно, ладно, — думаем. — Вот помрёшь в следующий раз, никто к тебе не придёт!»
14.03.2019
Послала меня как-то бабушка в лес за грибами. Было мне лет тридцать.
— Сходи, — говорит. — Подосиновиков набери.
У нас тогда лес из одних осин состоял и одни подосиновики в нём водились.
Вот иду я, на дворе вторник, птицы поют. У нас по вторникам всегда птицы в лесу поют. Овсянки наедятся и поют. Их, кстати, так и называют почему-то — овсянками. Далеко я зашёл, лес у нас немаленький, а грибов всё не видать.
Вдруг, смотрю, мужик какой-то пожилой из-за ветки выглядывает. Я к нему.
— Не знаешь, — говорю. — Куда все грибы делись?
Он глядит на меня, улыбается.
— Я, — говорит. — Съел!
Сам старенький, дряхленький. Ну, думаю, шутник.
— И куда в тебя влезло столько? — спрашиваю.
А он мне:
— Сам не знаю. Ещё с детства все удивлялись. Я с виду то маленький, а могу хоть целого бегемота слопать, и не заметно!
А глаза у самого светятся.
— Ну, — говорю. — Заливаешь!
Вышел он из-за дерева, подошёл ко мне поближе.
— Нет, — говорит. — У меня, конечно каждое второе слово враньё, но зато каждое первое — чистая правда! Вот, хочешь, скажу тебе где здесь мешок золота спрятан?
Я усмехнулся и говорю:
— Ну, давай!
— Вон, за тем пеньком, слева от муравейника.
Посмотрел я в ту сторону. Пенёк есть, муравейник тоже. Оборачиваюсь, а мужичка и нет. Ушёл.
Ну, думаю, шутник — не шутник, а надо проверить.
Хорошо, что я с собой лопату в лес взял!
Подошёл я к пеньку, начал копать.
Копаю, копаю — никак не докопаюсь. Весь пень уже обкопал. Точно наврал старикашка!
И вдруг!.. Как брызнет из-под земли!.. Фонтан!
Жидкость прозрачная, а запах знакомый!
Дай, думаю, попробую. И точно — самогон! Хороший такой, крепкий и не вонючий совсем!
Вот счастье то!
Достал я тогда из корзинки пожарный шланг (я всегда с собой в лес пожарный шланг беру, на случай лесного пожара), присобачил один его конец к фонтану, а другой зажал, чтобы самогон до поры не выплёскивался. И иду себе лесом с пожарным шлангом в руках.
Почти уже до своей деревни добрался. Вот, думаю, бабушке счастье то будет, когда я ей вместо грибов самогона целый фонтан принесу!
И тут мне навстречу Кузьма, пастух наш местный.
— Это ты куда пожарный шланг из леса тащишь? — спрашивает.
— В деревню, — говорю.
— А что у тебя там? — спрашивает. — Самогон что-ли?
— Надо же, учуял! — отвечаю.
— А где взял?
— Дед, — говорю. — Место под пеньком указал. Там и взял.
— Врёшь! — говорит.
— Ну, может, и вру, — отвечаю. — Так ведь не всё вру, а через слово. И если у меня каждое второе слово — враньё, значит что?
— Что? — спрашивает.
— Значит, — говорю. — Каждое первое — чистейшая правда!
Вот вам и подосиновики!
14.03.2019
Заглянул я ночью в свой холодильник, а там…
Инопланетяне! Сидят и мою колбасу нагло доедают! Втроём. Упитанные такие!
— Вы что, — спрашиваю. — Обалдели? Замёрзнете же!
А они мне:
— Мы не местные! По-русски ни буб-бум! Не понимаем!
— Да я вижу, — говорю. — Что не понимаете! Ни по-русски, ни по-человечески! Откуда вы такие?
— Мы, — говорят. — Твои друзья из далёкой-далёкой галактики. Есть хотим!
— Вы что сюда, пожрать, — говорю. — Прилетели что ли?
Они колбасу бросили, начали пальцами у висков крутить.
— Какой «пожрать»?! Миссия у нас большая — уничтожать вредные продукты в вашем мире!
Смотрю на них, физиономии серьёзные, будто обижаются на мои слова.
— Знаешь, — говорит один из инопланетян, самый зелёный. — Сколько всего вредного нам надо на этой планете уничтожить?
— Нет, — отвечаю. — И знать не хочу! Вы вон сейчас всю мою колбасу слопаете, а я по-вашему должен голодным оставаться?
А они мне:
— Что? Да ты нас благодарить должен, что мы тебе отравиться не дали! На себя удар приняли! Знаешь, сколько там токсинов вредных? Ого-го!
— Ну, спасибо! — говорю. — Благодетели! А дальше что будете «уничтожать»?
— Водку! — заявляют хором. — В ней вообще один вред!
— Хм, а водки у меня нет! — обрадовался я. — Я вообще не употребляю!
— Да? — удивились инопланетяне. — А как же ты тогда можешь нас видеть? Да ещё разговаривать с нами?
Тут я задумался. Да так, что закрыл холодильник и ушёл опять спать.
А утром ни инопланетян, ни колбасы не обнаружил.
Смотрю, в пустом холодильнике только визитка, с какими-то иероглифами и инопланетным номером телефона. Лежит себе и переливается инопланетными красками в тусклом свете нашего земного холодильника.
Ну, думаю, чудеса-а!
Купил я замок амбарный и повесил на холодильник.
На следующую ночь захожу в кухню, включаю свет…
Мать честная! Опять инопланетяне! Сидят за столом с бутылкой водки, без закуски, только хлеб жуют.
— Здравствуйте, — говорю. — Гости дорогие! Опять припёрлись?!
— Миссия у нас! — отвечают. — А ты выполнять мешаешь! Зачем холодильник запер?
— Это не я, — говорю. — Это санэпидемстанция приходила. Она заперла. Инопланетянам, говорит, земные продукты ещё вреднее, чем землянам!
