Это еще давно было.
Был Дрянных Наум Евстигнеич такой большой начальник, что и не выговорить. Главнее его разве что в Москве найдутся, да и то не все, а через одного. И вот приходит к нему старичок. То ли ради жилплощади, то ли насчет пенсии, то ли песочницу во дворе деткам построить – секретарша и не помнит уже. Он разогнался, старичок-то, а секретарша ему окорот дала:
– Наум Евстигнеича нету и не скоро будет. На барабанном заводе новый почин открыли – он ленточку режет.
Старичок другим днем приходит, секретарша свое:
– Наум Евстигнеич нынче в полях, разрыв между косовицей и обмолотом ликвидирует, не велел ждать.
А на дворе февраль месяц. И вот неделя, другая, старичок все ходит, а секретарша ему:
– Наум Евстигнеич на своем самолетике в Африку удалился. Там главному африканскому принцу переходящую медаль вручают, Наум Евстигнеич свидетелем.
А в это время Наум Евстигнеич у себя в кабинете крепко закашлялся. Наверное, коньяк не в то горло полез. Дохает, кряхтит. Старичок и побеги прямо в кабинет. А Дрянных Наум Евстигнеич прокашлялся и заревел:
– Для чего в неудобное трудящимся время старичков пускаете? Я не велел, чтобы в джинсах ходили!
(А был старичок в джинсах.)
Секретарша заругалась, старичка выпроваживает. Наум Евстигнеич не побрезговал, самолично взашей пихает. Вдруг старичок огорчился, насупился и стал четыре метра ростом! Под потолок. В этих-то домах потолки высокие. И старичок высокий. И говорит страшным голосом:
– НУ, ЛАДНО! ПОПОМНИТЕ МЕНЯ ТУТ!
Плюнул на пол – образовалась дыра. Старичок туда прыг, а секретарша кричит:
– Охранники, а охранники! Тут зловредный старичок проник и против Наума Евстигнеича акты планирует!
Охранники прибежали – куда там! Старичок-то знаткой был, глаза им отвел, они только друг дружку зря перестреляли.
День прошел, другой, на третий у Наума Евстигнеича на голове лысина растет. Пригнали врачей, мажут лысину иностранными средствами, крокодильими яйцами, толченым тигриным усом. Травили кислотой, поливали жидким азотом не возвращается волос, все равно как невозвращенец какой.
– Ладно, – говорит Наум Евстигнеич. – Вижу, что не врачи вы, а вредители одни. Переть далее некуда – стригите и брейте мне голову, как будто бы я маршал Конев.
