Настенные часы показывали ровно двенадцать. У меня был тяжелый день, а теперь и неспокойная ночь. Я подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение: под впалыми глазами черные круги, измотанная, волосы срочно нуждались в покраске… в свои двадцать восемь лет. Пройдясь из угла в угол по всей комнате, я не нашла ничего лучше, как налить себе стопку коньяка. Приятное тепло растеклось по телу. Самое интересное, что одиночество меня не пугает. Любимая работа заменила мужа, которого никогда не было, и детей. При моем роде деятельности я просто не имею права на любовь и какую-либо привязанность, потому что это делает человека слабым, а я не могу быть слабой. И потом, это отнимает много времени. Вот уже через несколько часов я вновь буду собираться на службу, в свой родной отдел полиции. Для меня это не просто работа, это моя жизнь. Защищать слабых людей и бороться с беззаконием – мой удел.
Сейчас мне необходимо заставить себя немного поспать. Я прилегла на диван, но сон не шел. Перед глазами стояли жертвы насильников, слезы матерей, продажные адвокаты и жулики. Переворачиваясь с боку на бок, я все же уснула.
Будильник прозвонил противной трелью и заставил встать. Прохладные струйки душа слегка приободрили меня. Надев свою серо-синюю форму, я посмотрела на содержимое шкафа: парочка кофт с прошлого года и одни брюки. Да уж! Я невольно улыбнулась: строгая юбка до колен и пиджачок с погонами заменили мне всю мирскую одежду. А зачем мне другие вещи, если я практически живу на работе? Вспомнились бурные студенческие годы… Я всегда красилась ярко, выразительно одевалась и любила компании. Но это уже в прошлом.
Мое пятилетнее пребывание в органах наложило свой отпечаток на стиль и характер. За ароматной чашечкой чая я включила телевизор, где по первому каналу шла бессмертная передача «Доброе утро». Для меня утро никогда не бывает добрым, но гость передачи заставил рассмеяться. Знаменитый целитель Малахов с серьезным и весьма ответственным видом рассказывал о способах лечения геморроя, предлагая вставлять в проблемное место чуть ли не весь овощной ряд. От веселого шоу меня отвлек зазвонивший мобильник. На дисплее высветился номер друга и коллеги по работе:
– Руслан, через пять минут выхожу.
Друг как всегда ждал меня у подъезда, стоял у машины и нервно курил:
– Доброе утро! Начальство звонило; у нас труп. Женщина. Едем вдвоем сразу на место преступления.
Горестно вздохнув, я села в машину. Прекрасное утро! Мой коллега по несчастью тут же завел мотор, и мы выехали.
– Куда едем? – спросила я.
– В центр.
На многочисленных светофорах Руслан не сводил с меня обеспокоенных глаз. Закурив сигарету, я поинтересовалась:
– В чем дело?
– Ника, ты ужасно выглядишь! Тебе необходимо отдохнуть.
Я с иронией посмотрела на него; все было понятно и без слов:
– Ты что-нибудь знаешь про убитую?
– Нет; только одно: со слов начальницы, убийца отличается от других; применил изощренные методы надругательства над жертвой.
Я усмехнулась: значит, просто насиловать и убивать уже не в моде. Я видела много убийц с ангельскими глазами, добрым лицом, из интеллигентных семей, которые вполне успешно создавали видимость здоровых, адекватных и ни в чем не виноватых.
– Очередной висяк… – задумалась я.
– Думаешь, не найдем? – озабоченно спросил Руслан.
– Пока не знаю. Убийцы пошли уж больно хитрые: никаких следов не оставляют, зацепиться за что-либо очень непросто. Всю голову сломаешь. Я что, и правда так ужасно выгляжу?
Друг одарил меня серьезным взглядом и затараторил:
– Ты забыла, что ты женщина, и должна краситься, носить кофточки, платьишки. Муж уже должен быть у тебя и дети. А ты тухнешь в этой форме; у тебя другая одежда вообще имеется?! Не устала быть одна? Молодость свою убиваешь, разгребая всякую грязь, любуясь на конченых уголовников каждый день! Выбиваешь из них правду разными способами, тратя свои нервы, и радуешься. Эта работа не для девушки.
– Меня все устраивает. Я люблю свою работу, – отчеканила я.
– А потом будешь пыль стирать со своих погон! Годы пройдут, и будешь никому не нужна!
– У меня есть мужчина для личных нужд.
Руслан заглушил мотор и насмешливо подвел итог нашей беседе:
– Ты сейчас мужчину сравнила с туалетом. Для нужд! Вот те раз! Выходи. Приехали.
Квартира убитой была довольно просторной и дорого обставленной: шикарная раритетная мебель царских времен, картины в позолоченных оправах, которые выделялись странным для обстановки содержанием – в основном эротическая близость между мужчиной и женщиной в разных позах камасутры, подчинение хозяину китайских наложниц. Мда, однако, своеобразный вкус.
В спальне посередине двуспальной дубовой кровати лежала в неестественной позе жертва. Я подошла ближе и стала с интересом её рассматривать: на вид женщине около 33 лет, ярко выраженная брюнетка; на щеках застывшая кровь, следы которой идут от синих безжизненных губ; голова на боку, стеклянные глаза холодно устремились вдаль; на руках отсутствуют все пальцы, запястья связаны. На первый взгляд следов побоев на теле нет. Я осмотрела комнату: все те же примечательные картины; на тумбочке стоит фото маленькой девочки, наверное, дочери или сестры; ароматические свечи и телефон. Я подошла и посмотрела последние исходящие и входящие вызовы – все номера не определены. На полу разбросано нижнее белье. Пока Руслан общался с оперативниками, я подошла к криминалисту:
– Что вы можете сказать?
Старый опытный эксперт Василий Петрович вздохнул и покачал седой головой:
– Убийство произошло семь-восемь часов назад. Следов борьбы и насилия нет. Преступник действовал весьма аккуратно, никаких улик практически не оставил.
Я сильно удивилась:
– То есть убитая не оказывала сопротивления, и, как я поняла, нет никаких следов изнасилования?
Василий Петрович кивнул:
– Да, это так. Эта женщина умерла, скорее всего, от остановки сердца, но это может подтвердить только вскрытие.
– Убийца – мужчина?
– Вероятно, так как женщина планировала близость: около кровати разбросано эффектное кружевное белье, сама она ярко накрашена. Хотя, может, убитая была и нетрадиционной ориентации, но я сомневаюсь в этом; мои доводы подтверждают окружающие нас эротические картины.
Эксперт подпер кулаком подбородок и задумчиво посмотрел на жертву:
– Привлекательная женщина в самом расцвете лет. Никаких ссадин, синяков, следов удушья и ран на теле – за исключением того, что ей вырвали язык и отрубили пальцы. Запястья связали, когда она была уже мертва. Если бы ее отравили, у нее был бы совершенно другой оттенок лица спустя такое время. Поэтому мои предположения таковы: это остановка сердца. Но вот что этому способствовало? Пока загадка. Совершенно определенно действовал мужчина с очень нездоровой психикой, и эта женщина хорошо его знала, доверяла ему. Я ещё более подробно исследую квартиру убитой на предмет улик; может быть, найду что-нибудь интересное, ведь я только начал работать.
