В этот раз я был камнем.
Я мог принять облик человека, любого. Это могла быть безобидная старушка, любящая завязать беседу с соседкой, продавцом или случайным попутчиком. Это мог быть маленький мальчик, которому удобно прятаться в кустах, чтобы подслушать разговоры взрослых. Детьми притворяться вообще удобно. Как часто родители ругаются при них? Как часто используют в качестве эмоциональной разрядки? Как часто их и вовсе не замечают или же думают, что те ничего не поймут и сразу забудут? А я слушаю все, запоминаю, использую. Мужчина или женщина, взрослый или ребенок, старый или молодой – я мог стать кем угодно.
В этот раз я был камнем.
Я мог стать птицей на ветке, чтобы после уйти в полет, наслаждаясь яркими огнями городских «муравейников». «Это моя кормушка, – думал я, пикируя на очередной подоконник многоквартирного дома. – И не только на зиму, но и на весну, лето и осень!» Я мог бы стать крысой, копаясь в человеческом мусоре, сначала в прямом, а потом в переносном смысле. Больше всего я любил становиться домашним любимцем: пушистым котом или верным псом. Хозяева заботились обо мне, холили и лелеяли. Со временем мы менялись местами, но я к своим «питомцам» добр не был. Не заслужили. Я мог бы стать насекомым – самый простой вариант. Превращаюсь в муху, летаю, жужжу, все слышу и вижу. Правда, меня часто убить пытаются, но зато не скучно.
В этот раз я был камнем.
Не самый удобный вариант. Совершенно неудобный. Было бы проще, превратись я в икону. Висеть на стене, укрывшись от дождя и солнца сводами храма. Люди смотрят на меня, я смотрю на них, а это самое интересное! Мой всепрощающий взгляд подталкивает прихожан к откровенности, заставляя их верить, что все молитвы будут услышаны, а грехи отпущены.
Я мог бы раствориться, стать воздухом, легким ветерком, играющим с пламенем свечей, проникающим в любую щель и ускользающим, получив желаемое. Каждый шепот, каждый вздох, каждый слух – даже не придется прилагать усилия, чтобы услышать все и всех.
Сейчас я камень. Не большой и не маленький, средних размеров. При усилии меня может поднять и ребенок. Лежу я со своими молчаливыми темно-серыми собратьями у родника, который находится в паре шагов от старой церкви на окраине города. Интересное месторасположение, не так ли? Непривычное для меня, к тому же не самое проходное. Но я люблю трудности. Откровений здесь не услышишь, но люди приходят разные и можно наметить жертву для особо пристального наблюдения. Правда, пока еще никто интересный не попадался. Однако я не сдаюсь. Может вода и точит камень, но в этот раз никакая жидкость не победит меня в настойчивости!
