Иронично-романтическая городская быличка для поколения
Z1
То был совершенно не примечательный день из разряда трудовых будней Каролины – скромной работницы кассы одного из местных кинотеатров. Не считая, пожалуй, несколько непривычного наплыва «миленщиков» – именно в этот день (и ни в какой другой) во всех аффилированных киносетях проходил единственный и эксклюзивный показ свежего концерта неувядающей французской поп-дивы2.
Каролина трудилась на благо сети под названием «КАРО Премьер», но, не считая самого её имени и этого забавного совпадения, в данной сотруднице не было ровным счётом ничего особенно примечательного – по крайней мере, она сама так считала. Нет, Каролина была довольно миловидной особой, хоть сама и никогда не считала себя настоящей красавицей. В любом случае, она была давно и беззаветно влюблена, и вполне счастлива своей будничной и малопримечательной жизнью. Нет, в самом деле: из тех фильмов, что крутят в её кинотеатре, она получала намного больше впечатлений, чем из своей реальной жизни. (И да, если вам это так интересно, то отмечу, что кассирша тоже должна покупать себе билеты в кино.)
Внешне сама она тоже не стремилась излишне выделяться из толпы: ей вполне хватало и насыщенной внутренней жизни. Шоколадно-каштановая краска для волос, лёгкая подводка для глаз и одна дополнительная серёжка в левом ухе – нет, пожалуй, даже неформалкой Каролину было бы слишком громко назвать. Да она и не жаловала шумные тусовки, предпочитая им уединение. Карьеру строить тоже не стремилась, хотя была и определённо неглупой особой: текущая работа доставляла ей удовольствие, на жизнь хватало, любимый человек был рядом – а о большем она и не мечтала.
Нет, пожалуй, даже среди всех этих чудаков, готовых отдать по шестьсот с лишним рублей за возможность наслаждаться трансляцией какого-то там концерта на широком экране в тёмном зале вместе с такими же ненормальными, можно было найти кого-то и намного примечательнее, чем сама Каролина. Тем не менее в тот день она отпросилась, чтобы пораньше закончить смену и перед своим уходом самой посетить данный знаковый кинопоказ. Сложно сказать, зачем ей это на самом деле понадобилось: ведь Каролина увлекалась изучением именно немецкого языка, а вовсе не французского – очевидно, оправдывая тем самым своё имя. Хотя, возможно, ей просто была здесь интересна сценография и хореография – занятия танцами тоже привлекали Каролину с детства. Ну, или же, быть может, девушка попросту скучала, мысленно соотнося себя с тем самым «поколением разочарованных»3, о котором пела Милен.
Перед этим она, правда, уже успела продать билеты нескольким людям, среди которых был и какого-то несуразного вида парень с горящими глазами, который и раньше уже частенько попадался ей на глаза: он отличался тем, что старался не пропустить едва ли не каждый фильм, идущий в прокате, неизменно приходил один и периодически строил из себя этакого заправского кинокритика, отпуская парочку остроумных по его мнению комментариев – видимо, в тщетных попытках произвести на Каролину неизгладимое впечатление. Правда, на сей раз его – о чудо! – сопровождала весьма эффектная светловолосая девушка со слегка насмешливым взглядом, чем-то неумолимо смахивающая на саму «мадам»4, ради которой сегодня здесь собралась вся эта разношёрстная публика.
“Странная парочка”, – подумалось Каролине. Миленообразная девушка прошептала что-то на ухо своему спутнику, и тот быстро куда-то ретировался, а сама она вдруг внезапно обратилась к Каролине:
– Вы же сама тоже идёте сегодня с нами на Милен, так ведь? – и подмигнула ей.
– Да… – неуверенно подтвердила кассирша. – А откуда вам это известно и почему…
– Всё нормально, я – друг. Меня зовут Мирослава. Я бы просто хотела немного пообщаться с вами после сеанса, не против?
– Хорошо, но… с какой целью?
– Потом-потом всё объясню, не берите в голову… – улыбнулась назвавшаяся Мирославой. Тут она подозвала своего кавалера, и они вместе удалились, чтобы скоротать оставшееся до сеанса время на одном из диванчиков, стоявших в фойе. Сама же Каролина в некотором замешательстве направилась в подсобное помещение, чтобы сдать вахту. Ладно, во всяком случае внешне её внезапная новая знакомая совсем не вызывала в ней чувства враждебности. Даже более того: несмотря на то, что саму Каролину никак нельзя было заподозрить в излишнем любопытстве, что-то в Мирославе неосознанно притягивало её к себе…
Так что, как только стихли последние аплодисменты (в том зале, откуда велась запись концерта, естественно, – впрочем, отдельные чокнутые кинозрители тоже пару раз пытались и здесь невесть кому аплодировать), и публика начала расходиться, Каролина уже не слишком удивилась, почувствовав на своём плече лёгкое прикосновение чужой ладони:
– Каролина, верно?
Девушки, занятые в сфере обслуживания, более привычны к тому, чтобы не удивляться, когда малознакомые люди окликают их по имени – ведь это самое имя чаще всего зафиксировано на их бирке.
– А меня можно просто Мирой называть. И давай уж сразу на ты, договорились?
Каролина неуверенно кивнула в ответ.
– Давай сразу отойдём, чтобы не мешать никому. Есть к тебе разговор. Не бойся ничего, мы просто минут десять с тобой поболтаем, и я сразу уйду. У меня самой, видишь ли, тоже ведь дела по дому – тут она кивнула на своего спутника, сделала ему знак рукой и повлекла за собой Каролину обратно в фойе.
***
– Не бойся, мы не какие-нибудь там засланные шпионы!.. – Мирослава вновь одарила Каролину своей лёгкой обезоруживающей улыбкой. – Хотя, не буду скрывать: я всё-таки имею некоторое отношение к одной организации. Ты-то сама про неё вряд ли слышала, но вот они интересуются тобой.
– Слушай, Мира: я вижу, что ты сама хороший человек. Но я не хочу не во что такое быть вовлечённой. Тайные организации, секретные осведомители… Меня более чем устраивает и моя скромная работа, и вообще непонятно, при чём здесь я.
– Каролина, поверь мне: на твою работу никто и не думает посягать. Даже больше скажу: для участников всей нашей славной движухи намного спокойнее продолжать свою обычную работу среди других людей. Это позволяет не привлекать к себе излишне пристальное внимание, а им самим – не терять связи с реальностью. Со мной, правда, всё немножко иначе: я по жизни фрилансер, ну, или, как их сейчас ещё называют, «цифровой бомж». Мы изначально немного не от мира сего. Ты, впрочем, видимо, тоже – или я ошибаюсь?
