Александр Генис - Картинки с выставки. Персоны, вернисажи, фантики

Картинки с выставки. Персоны, вернисажи, фантики
Название: Картинки с выставки. Персоны, вернисажи, фантики
Автор:
Жанры: Изобразительное искусство | Искусствоведение | Музеи и коллекции | Критика
Серия: Уроки чтения
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Картинки с выставки. Персоны, вернисажи, фантики"

«Картинки с выставки» – новая книга мастера нон-фикшн Александра Гениса («Довлатов и окрестности», «Камасутра книжника», «Обратный адрес»), затейливая и азартная прогулка для глаза и ума. «Искусство, – признается автор, – затыкает в душе ту же дыру, которая приходится на религию. Они даже не спорят и требуют того же. Шедевры, как мощи святых, меняют тех, кто в них верит. И чем больше мы знаем о картине, тем больше мы хотим узнать о себе: о том, как будем чувствовать себя в ее присутствии. Живопись – трансформатор повседневности, и, деля с ним одно пространство, мы попадаем в силовое поле, преображающее жизнь в искусство».

Бесплатно читать онлайн Картинки с выставки. Персоны, вернисажи, фантики


На переплете использован фрагмент автопортрета Альбрехта Дюрера; фото автора – Ирина Генис

© Генис А. А., 2017.

© Бондаренко А. Л., художественное оформление, 2017.

© ООО «Издательство АСТ», 2017.

Лес чудес

От моего дома полчаса езды до леса и до музея Метрополитен, и я не устаю этому радоваться. Не путая природу с искусством, я одинаково люблю и то и другое, находя в них много общего. Мы знаем, что нас ждет в лесу и в музее, но всегда натыкаемся на непредвиденное и чудесное. И лес, и музей – альтернатива обычной жизни. Первый был до нее, второй – после. Один растворяет будни, другой перегоняет их, повышая градус, но оба дарят праздником. Поэтому мы можем бродить по галереям и тропинкам с одной и то же целью – отпустить вожжи и выбраться из обыденного, подставив себя под целительное излучение прекрасного.

Зная и пользуясь этим методом всю жизнь, я собрал в книгу лучшие походы, дорогие открытия и яркие воспоминания. Собранные без всякого порядка очерки объединяет только внимание автора к увиденному – и испытанному. Я пишу лишь о том искусстве, которое радует и меняет меня. Критерий прост: если, покидая выставку слегка очумелым, вы видите мир немного иным, значит художник достиг цели. (Главное тут – не попасть под машину.)

Первые две части посвящены тому, что я за сорок лет нашел в американских музеях. Третья стоит наособицу. «Фантики», вышедшие сперва отдельной книжкой в издательстве «Corpus», написаны в жанре «рассказов по картинкам», который я презирал в школе, но признал к старости. Вглядываясь в намозолившие глаза шедевры, я открыл их заново, пытаясь понять, чем заслужили эти прославленные холсты место в национальном подсознании.

Каждый текст в книге сопровождает интернетовская ссылка, которая поможет сверить впечатления дотошливому, как я, читателю; другие пусть читают как хотят.

В создании «Картинок с выставки» участвовали многие. Друзья-художники, прежде всего – Вагрич Бахчанян, с которым мы, любовно переругиваясь, десятилетиями бродили по нью-йоркским музеям. Соломон Волков, с которым мы из года в год обсуждаем вернисажи на радио «Свобода». «Новая газета», которая первой опубликовала многие из этих текстов. «Редакция Елены Шубиной», которая ждала книгу и подгоняла автора. Художник Андрей Бондаренко, который четверть века украшает мои книги. И конечно, жена Ирина, которая все видела и немало подсказала.

Все упомянутые здесь с благодарностью лица не несут ответственности за прихотливые взгляды и субъективные оценки автора, рассчитывающего на то, что его извиняет застарелая любовь к предмету.


Нью-Йорк. 12 апреля 2017 года

Персоны

Вид из окна Фридриха

В 1805 году немецкий живописец Каспар Давид Фридрих, которому еще только предстояло стать любимым художником романтической Германии и занять привилегированное место в личной коллекции Николая I, нарисовал окно своей студии – и совершил открытие.

Однако изобразительное искусство не признает патентов.

– И зря, – не раз говорил мне Бахчанян, встречая свою идею под чужой подписью.

Мои знакомые художники переворачивают холсты к стене, когда их навещают коллеги. Только посторонним и дилетантам кажется, что украсть ничего нельзя. На самом деле художественное открытие, вроде перспективы, цветных теней или позы Венеры Стыдливой, требует от автора такого же напряжения ума и воли, как изобретение динамита или дизеля.

Фридрих ввел в изобразительное искусство новый мотив. Развивая его, романтические художники всех стран, включая Россию, принялись писать окна. Плоды этого увлечения заполнили несколько залов музея Метрополитен, устроившего странную – философскую – выставку. Ее можно было бы назвать «Вид из окна», предупредив, что из него далеко не всегда что-нибудь видно[1].

К тому времени, когда Фридрих нарисовал свое окно, он уже три года работал в дрезденской студии с недоступно высокими потолками и двумя столь же огромными окнами. Из них открывался дивный вид на оживленную судоходством Эльбу. Но Фридрих не писал с натуры. Он доверял лишь той природе, что обитала в его воображении, и переносил содержимое души на холст, обходясь минимальным инвентарем. Судя по выполненному другом портрету, в студии Фридриха не было ничего, кроме стула, мольберта и самого художника. В этих аскетических, как у Беккета, декорациях родился парадоксальный замысел. Фридрих выбрал себе в герои не пейзаж и не интерьер, а то, что находится между ними: границу, которая, хоть и не принадлежит ни одной из сторон, позволяет существовать обеим.

Окно, конечно, и раньше было в живописи, но оно выполняло служебные функции. У голландцев, скажем, окна впускали жидкий рассеянный свет, который заполнял собой темные комнаты жадных до солнца северян. Если раньше окно было дырой для света, то у Фридриха оно стало порогом познания и гносеологическим инструментом. Его окно – метафизическая конструкция, задающая вопросы о природе реальности.

Мы знаем два мира – тот и этот, – но к какому из них принадлежит окно, расположившееся буквально на границе потустороннего? И если картина – окно в стене, то что же такое окно в окне? В какую реальность оно смотрит? И где располагается зритель? Внутри или снаружи? И какая из двух иллюзий – комнатная или заоконная – ближе к нашей действительности? Не отвечая на эти вопросы, художник искусно подвесил наше суждение о том, что, собственно, он изобразил.

Вот так Шекспир, устраивая театр в театре («Мышеловка» в исполнении бродячей труппы), придает пугающее правдоподобие «Гамлету». Зрители в зале, следящие за зрителями на сцене, вынуждены выбрать, какое из двух зрелищ считать настоящим. Удвоив театральную условность, Шекспир упразднил ее вовсе.

Следуя тем же путем, Фридрих создал символический портрет человеческого познания. Его возможности, как учила тогда еще новая философия Канта, определяются формой «окна», из которого мы глядим наружу. Запертые в сумрачной комнате нашего «Я», мы не в силах добраться до светлого рая, раскинувшегося за оконной рамой. От этого все, что нам видно – мачты проходящих судов, клочок реки, верхушки зеленых деревьев, – обретает гиперреальность соблазнительного, сводящего с ума миража. «Плоть опечалена, и книги надоели. Бежать…» – как писал Маллармэ и переводил Мандельштам.

Но у Фридриха бежать некуда. Его окно так же непреодолимо, как и у Канта. Мы не можем даже выглянуть из окна, только смотреть в него, вечно тоскуя по недоступной «вещи в себе».

Об этом – шедевр Фридриха, на котором у знакомого нам окна стоит женщина. Видимо, это молодая жена художника, но наверняка сказать нельзя, потому что мы видим ее со спины. Впрочем, не только на этой – на всех картинах Фридриха, даже тех, где изображено распятие, мы видим всех персонажей со спины. Дело в том, что мы, люди, не слишком занимали художника. Его интересовало лишь то, на что мы смотрим.


С этой книгой читают
Александр Иличевский (р. 1970) – российский прозаик и поэт, лауреат премий «Русский Букер» («Матисс») и «Большая книга» («Перс»).Его новая книга эссе «Справа налево» – о вкусах и запахах чужих стран и путешествий (Армения и Латинская Америка, Каталония и США, Израиль и Германия), о слухе: литературе (Толстой и Достоевский, Платонов и Кафка, Бабель и Чехов) и музыке (от Моцарта и Марии Юдиной до Rolling Stones и Led Zeppelin), обо всём увиденном,
Дмитрий Воденников – известный поэт и блестящий эссеист, автор и ведущий, хозяин таксы Чуни, за жизнью которой вот уже несколько лет следит весь Facebook.В «Снах о Чуне» – концентрация слова и мысли. Воденников шутя рассказывает о главном и важном, для себя – в частности, и для всех нас – в общем: о гениях и простых радостях, о боли и вечных ценностях, о любви и том человеческом (а иногда и собачьем), что есть в каждом.Книга иллюстрирована график
Автор книг прозы “Люди в голом”, “Скунскамера”, “Осень в карманах” в этом сборнике предстает в иной ипостаси – как филолог, блестящий эссеист. Десять “опытов прочтения” английской и американской литературы погружают в мир Сэлинджера, Апдайка, Генри Миллера, Фолкнера, Голдинга… Андрей Аствацатуров открывает малоизвестные подробности биографии авторов, предлагает фрагменты текстов в оригинале, тут же дает перевод, мастерски анализирует детали, пока
Дмитрий Воденников – известный поэт, автор книг эссе «Воденников в прозе», «Сны о Чуне» и «Приснившиеся люди»; ведущий программы «Поэтический минимум» («Радио "Культура"»).В «Бессмертной стрекозе» автор снова улавливает частоты, недоступные привычным органам чувств: поэты-современники ведут диалог с призраками Серебряного века – и читатель даже не замечает, как становится участником этого разговора.Эссе были опубликованы в разное время на сайтах
“В мрачные часы истории остро чувствуется потребность в убежище, чтобы перевести дух и уважить Дух. Примером мне послужил Герман Гессе, который во время Второй мировой войны написал великую книгу «Игра в бисер». Она учит тонкому искусству нанизывания – умению читать мир эпохами и культурами, видеть за автором его школу, врагов и соседей. Так я написал два десятка партий. Они – своего рода теннис с библиотекой, которая рикошетом отвечает на вызов
Своими городами Александр Генис считает Ригу, где он вырос, и Нью-Йорк, где он с 1977 года живет и работает – в газете (“Новый американец”), на “Радио Свобода”, а главное – в кабинете. Поделив жизнь между письменным (“Довлатов и окрестности”) и обеденным (“Колобок”) столом, между Старым (“6 пальцев”) и Новым (“Американская азбука”) Светом, между Востоком (“Билет в Китай”) и Западом (“Странник”), между литературой (“Иван Петрович умер”) и искусств
Новая книга Александра Гениса не похожа на предыдущие. Литературы в ней меньше, жизни больше, а юмора столько же. «Обратный адрес» – это одиссея по архипелагу памяти. На каждом острове (Луганск, Киев, Рязань, Рига, Париж, Нью-Йорк и вся Русская Америка) нас ждут предки, друзья и кумиры автора. Среди них – Петр Вайль и Сергей Довлатов, Алексей Герман и Андрей Битов, Синявский и Бахчанян, Бродский и Барышников, Толстая и Сорокин, Хвостенко и Гребен
“Довлатов и окрестности” Александра Гениса – уникальная книга о писателе, ставшем голосом поколения. Специальное издание к 80-летию прозаика дополнено новыми эссе.“Генис написал не литературную биографию, не анализ поэтики, не философский комментарий и не воспоминания – а и то, и другое, и третье, назвав получившееся «филологическим романом»” (Марк Липовецкий).В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Велика дерзость, с которою я, человек толпы, решаюсь говорить о живописи. Несколько лет тому назад в одной из больших газет было высказано мнение по поводу рецензий г. Стасова, что-де Стасов карандаша в руки взять не умеет, а с великим задором берется судить и рядить о произведениях пластических искусств…»
Монография посвящена малоисследованной в мировой науке истории садов Испании, которые занимают особое место в садово-парковом искусстве Западной Европы. С древних времен искусство Испании, вмещавшее в себя художественные традиции разных народов, сменявших друг друга на Иберийском полуострове, развивалось в неровном, словно пульсирующем темпе. Автор подробно рассматривает отдельные периоды испанского паркостроения, когда были найдены оригинальные
«В помещении «Общества поощрения художников» в настоящее время происходит нечто странное. В тесном и без того помещении музея и постоянной выставки художественных произведений теперь находятся еще две выставки: одна – русских акварелистов и другая – двух картин г. Сверчкова…»
Средневековье – значительнейший период мировой истории, длившийся около тысячи лет. Термин «средние века» впервые возник в XV веке, в текстах итальянских гуманистов, обозначивших этим понятием период с момента падения Римской империи до начала эпохи, в которую жили сами. Но еще столетием ранее знаменитый поэт Франческо Петрарка дал этому периоду другое определение – «темные века». Биограф великих мастеров эпохи Возрождения, Джорджо Вазари, называ
Отправиться «дикарем» в дальнее странствие в тропический рай Гоа – мечта многих россиян. Но как решиться, если вдали ждет столько неизведанного, загадочного, пугающего?! Книга «Все о Гоа» помогает найти ответы на многие вопросы путешественников.Какой климат в Гоа, когда лучше ехать? Какой пляж в Гоа? Насколько комфортен для купания океан? Какие экскурсии стоит посетить? Какая еда в Гоа? Какая самая вкусная рыба и морепродукты? Где и чем питаться?
Доброго времени суток, друзья! Меня зовут Сергей Локтин, мне 23 года, и я из Перми. Стихи для меня играют большую роль в моей жизни. Писать начал лет в 16—17. Авторитетами в моей жизни являются Сергей Есенин и Александр Новиков.
В книге стихов «Я люблю тебя» откровения любви… То, что мы порой стесняемся сказать любимому человеку.Иллюстрация книги и обложки была создана с помощью художника "Нейросеть ruDALL- E".
Главные герои – представители двух враждующих царств. Их задача найти магические артефакты и восстановить мир на земле. На пути их ждёт множество опасностей, которые потребуют большой доблести и отваги. Сложно выделить одного главного героя, поскольку книга от корки до корки хитро пронизана несколькими сюжетными линиями, что помогает постепенно проникнуться и привязаться к каждому персонажу. Нельзя не отметить, что острый и непредсказуемый сюжет