Александр Степанович Грин, Михаил Юрьевич Лермонтов - Карты. Нечисть. Безумие. Рассказы русских писателей

Карты. Нечисть. Безумие. Рассказы русских писателей
Название: Карты. Нечисть. Безумие. Рассказы русских писателей
Авторы:
Жанры: Мистика | Русская классика
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Карты. Нечисть. Безумие. Рассказы русских писателей"

Все страсти людские нашли отражение на страницах этого сборника: тут и честолюбие на грани с одержимостью, и сжигающий все рамки приличия азарт, и хтонический страх перед чем-то древним и неизведанным…

А главное – безграничное любопытство в исследовании всех темных уголков человеческой души. Да такое, что сам Сатана спускается на землю и пишет свой дневник.

Здесь вы найдете избранные мистические произведения от лучших русских прозаиков середины XIX – начала XX века – Гоголя, Гумилева, Андреева, Куприна и др.

Дизайн этого лимитированного издания серии «Яркие страницы» вдохновлен принтом обоев Уильяма Морриса, созданным в 1896 году для поместья Комптон-холл близ Вулвергемптона.

Бесплатно читать онлайн Карты. Нечисть. Безумие. Рассказы русских писателей


© Мартыненко А.М., 2024

© Новгородова М.И., 2024

© Парамонова А.М., составление, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Николай Гоголь

Портрет

Часть I

Нигде не останавливалось столько народа, как перед картинною лавочкою на Щукином дворе. Эта лавочка представляла, точно, самое разнородное собрание диковинок: картины большею частью были писаны масляными красками, покрыты темно-зеленым лаком, в темно-желтых мишурных рамах. Зима с белыми деревьями, совершенно красный вечер, похожий на зарево пожара, фламандский мужик с трубкою и выломанною рукою, похожий более на индейского петуха в манжетах, нежели на человека, – вот их обыкновенные сюжеты. К этому нужно присовокупить несколько гравированных изображений: портрет Хозрева-Мирзы в бараньей шапке, портреты каких-то генералов в треугольных шляпах, с кривыми носами. Сверх того, двери такой лавочки обыкновенно бывают увешаны связками произведений, отпечатанных лубками на больших листах, которые свидетельствуют самородное дарованье русского человека. На одном была царевна Миликтриса Кирбитьевна, на другом город Иерусалим, по домам и церквам которого без церемонии прокатилась красная краска, захватившая часть земли и двух молящихся русских мужиков в рукавицах.

Покупателей этих произведений обыкновенно немного, но зато зрителей – куча. Какой-нибудь забулдыга-лакей уже, верно, зевает перед ними, держа в руке судки с обедом из трактира для своего барина, который, без сомнения, будет хлебать суп не слишком горячий. Перед ним уже, верно, стоит в шинели солдат, этот кавалер толкучего рынка, продающий два перочинные ножика; торговка-охтенка с коробкою, наполненною башмаками. Всякий восхищается по-своему: мужики обыкновенно тыкают пальцами; кавалеры рассматривают серьезно; лакеи-мальчики и мальчишки-мастеровые смеются и дразнят друг друга нарисованными карикатурами; старые лакеи во фризовых шинелях смотрят потому только, чтобы где-нибудь позевать; а торговки, молодые русские бабы, спешат по инстинкту, чтобы послушать, о чем калякает народ, и посмотреть, на что он смотрит.

В это время невольно остановился перед лавкою проходивший мимо молодой художник Чартков. Старая шинель и нещегольское платье показывали в нем того человека, который с самоотвержением предан был своему труду и не имел времени заботиться о своем наряде, всегда имеющем таинственную привлекательность для молодости. Он остановился перед лавкою и сперва внутренно смеялся над этими уродливыми картинами. Наконец овладело им невольное размышление: он стал думать о том, кому бы нужны были эти произведения. Что русский народ заглядывается на Ерусланов Лазаревичей, на объедал и обпивал, на Фому и Ерему, это не казалось ему удивительным: изображенные предметы были очень доступны и понятны народу;

но где покупатели этих пестрых, грязных масляных малеваний? кому нужны эти фламандские мужики, эти красные и голубые пейзажи, которые показывают какое-то притязание на несколько уже высший шаг искусства, но в котором выразилось всё глубокое его унижение? Это, казалось, не были вовсе труды ребенка-самоучки. Иначе в них бы, при всей бесчувственной карикатурности целого, вырывался острый порыв. Но здесь было видно просто тупоумие, бессильная, дряхлая бездарность, которая самоуправно стала в ряды искусств, тогда как ей место было среди низких ремесл, бездарность, которая была верна, однако ж, своему призванию и внесла в самое искусство свое ремесло. Те же краски, та же манера, та же набившаяся, приобыкшая рука, принадлежавшая скорее грубо сделанному автомату, нежели человеку!.. Долго стоял он пред этими грязными картинами, уже, наконец, не думая вовсе о них, а между тем хозяин лавки, серенький человечек во фризовой шинели, с бородой, небритой с самого воскресенья, толковал ему уже давно, торговался и условливался в цене, еще не узнав, что ему понравилось и что нужно.

– Вот за этих мужичков и за ландшафтик возьму беленькую. Живопись-то какая! Просто глаз прошибет; только что получены с биржи; еще лак не высох. Или вот зима, возьмите зиму! Пятнадцать рублей! Одна рамка чего стоит. Вон она какая зима! – Тут купец дал легкого щелчка в полотно, вероятно, чтобы показать всю доброту зимы. – Прикажете связать их вместе и снести за вами? Где изволите жить? Эй, малый, подай веревочку.

– Постой, брат, не так скоро, – сказал очнувшийся художник, видя, что уж проворный купец принялся не в шутку их связывать вместе. Ему сделалось несколько совестно не взять ничего, застоявшись так долго в лавке, и он сказал:

– А вот постой, я посмотрю, нет ли для меня чего-нибудь здесь, – и, наклонившись, стал доставать с полу наваленные громоздко, истертые, запыленные старые малеванья, не пользовавшиеся, как видно, никаким почетом. Тут были старинные фамильные портреты, которых потомков, может быть, и на свете нельзя было отыскать, совершенно неизвестные изображения с прорванным холстом, рамки, лишенные позолоты, – словом, всякий ветхий сор. Но художник принялся рассматривать, думая втайне: «Авось что-нибудь и отыщется». Он слышал не раз рассказы о том, как иногда у лубочных продавцов были отыскиваемы в сору картины великих мастеров.

Хозяин, увидев, куда полез он, оставил свою суетливость и, принявши обыкновенное положение и надлежащий вес, поместился сызнова у дверей, зазывая прохожих и указывая им одной рукой на лавку: «Сюда, батюшка, вот картины! зайдите, зайдите; с биржи получены». Уже накричался он вдоволь и большею частью бесплодно, наговорился досыта с лоскутным продавцом, стоявшим насупротив его также у дверей своей лавочки, и, наконец, вспомнив, что у него в лавке есть покупатель, поворотил народу спину и отправился вовнутрь ее. «Что, батюшка, выбрали что-нибудь?» Но художник уже стоял несколько времени неподвижно перед одним портретом в больших, когда-то великолепных рамах, но на которых чуть блестели теперь следы позолоты.

Это был старик с лицом бронзового цвета, скулистым, чахлым; черты лица, казалось, были схвачены в минуту судорожного движенья и отзывались не северною силою. Пламенный полдень был запечатлен в них. Он был драпирован в широкий азиатский костюм. Как ни был поврежден и запылен портрет, но когда удалось ему счистить с лица пыль, он увидел следы работы высокого художника. Портрет, казалось, был не кончен; но сила кисти была разительна. Необыкновеннее всего были глаза: казалось, в них употребил всю силу кисти и всё старательное тщание свое художник. Они просто глядели, глядели даже из самого портрета, как будто разрушая его гармонию своею странною живостью. Когда поднес он портрет к дверям, еще сильнее глядели глаза. Впечатление почти то же произвели они и в народе. Женщина, остановившаяся позади его, вскрикнула: «Глядит, глядит», и попятилась назад. Какое-то неприятное, непонятное самому себе чувство почувствовал он и поставил портрет на землю.


С этой книгой читают
Реальность сложнее закономерностей, которые можно просчитать по формулам. Это знали классики. Это знают современники. На страницах этой книги раскрываются мистические тайны, которыми владел Михаил Юрьевич Лермонтов и владеет Павел Беляев. Перед глазами читателей разворачиваются картины, словно пришедшие в подлунный мир из страшного сна человека, пребывающего на границе были и небыли.«Штосс» – классическая повесть об аристократе Лугине, который по
В книге собраны произведения писателя XVIII в. И. С. Баркова – родоначальника русской подцензурной эротической поэзии, а также ряд сочинений, приписываемых ему. Представлен ряд стихотворений и поэм – откровенных о сокровенном, – принадлежащих перу А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. В некоторых из них прослеживается знакомство великих русских поэтов с «презревшим печать» и более двух веков ходившим в списках творчеством И. С. Баркова.
В сборник вошли следующие произведения:Юрий Лисянский – Путешествие вокруг света корабле "Нива" в 1803–1806 годахАлександр Бестужев-Марлинский – Мореход НикитинКонстантин Станюкович – Беспокойный адмиралБорис Житков – "Погибель"Борис Житков – ВатаБорис Житков – Механик СалерноАлександр Грин – Бегство в АмерикуАлександр Грин – "Бегущая по волнам"Николай Трублаини – Шхуна "Колумб"Виктор Конецкий – О матросском коварствеВиктор Конецкий – Невезучий А
Гордецы и авантюристы, поэты и джентльмены, борцы за свободу и загадочные мастера…Поэты Золотого века намного ближе к нам, чем кажется. Каждый из них оказал влияние не только на литературу, но и на всю жизнь нашей страны. Мы любим этих героев, дуэлянтов и скандалистов, ведь их жизнь – куда интереснее, чем сказано в школьной программе.Пушкин и Лермонтов, Давыдов и Баратынский – все они знали ценность каждого сказанного и написанного ими слова.А са
Отец с двумя сыновьями отправляются на средиземное море и останавливаются в отеле, случайно выбранном по всплывшей рекламе в интернете. Персонал отеля странно встречает троих гостей. Сюжет книги частично основан на реальных событиях. – Все персонажи являются вымышленными, их имена изменены, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.
Одиночество и безысходность иногда создают с людьми грустный тандем, выход из которого практически невозможен.Это история одной девушки, которая оказалась совсем одна со своей бедой, в незнакомом месте. Одна ошибка – и выхода уже нет…
Садясь в поезд, никогда не знаешь, кто окажется твоим попутчиком. Кто-то расскажет интересную историю, а кто-то, может, даже сделает тебя ее участником! Да и вообще, мало ли что может случиться в последнюю апрельскую ночь под стук колес.
Мы все экстрасенсы. И это нормально. Рассказ о восьмилетней девочке, которая пытается понять смысл жизни через свои кошмары.Обложка создана автором.
Пособие посвящено современным зарубежным теориям мотивации достижения, практически не представленным до настоящего времени на русском языке. Основное внимание уделяется рассмотрению социокогнитивного подхода. В книге анализируются и обобщаются новые теоретические концепции и экспериментальные данные, вошедшие в научный обиход в последние десятилетия стремительного развития психологии мотивации. Рассмотрены проблемы внутренней и внешней мотивации,
В монографии раскрываются особенности методологических, теоретических и эмпирических исследований в транзитивном обществе. Позитивная социализация современных детей, подростков и молодежи представлена как сложный конструкт, подразумевающий выделение в нем различных граней, слоев, уровней и соответствующую семантическую дифференциацию изучаемых явлений. Представленная работа насыщена эмпирическими иллюстрациями и демонстрирует широкую палитру совр
– Теперь Лера хозяйка и директор салона. Я подарил ей его. – заметно нервничая, Антон ослабил тугой узел галстука. – Мой салон? – я ещё не до конца понимала ситуацию, но догадка была близко. – Не твой, Эль. Этот бизнес полностью принадлежит мне. – И ты подарил его любовнице? Вы же любовники? Я всё правильно поняла? Антон отвёл глаза. – Да скажи ты уже ей! – раздраженно поморщилась, сидящая за моим рабочим
Я пришла сюда учиться… А вы мне замуж предложили! Неслыханная дерзость для наставника, с которым мы знакомы всего-то пару часов от роду! Может, еще и детей сразу заведем? А, у вас уже есть… Ну тогда… Что?! Точно откажусь, этого мне еще не хватало для полного счастья! Что вы говорите? Смертельная угроза? Убийца в Закрытой Школе, куда я с таким трудом попала?! И чтобы распутать тайну, нужно обязательно замуж… Ну что ж, ради такого дела стоит и поте