– Я считаю, что она может и не знать…
– Сомневаюсь.
– Я уверен, я тоже должен идти.
– Твоё право. точно нет личных мотивов?
– Может быть, но это ничего не меняет, поверь.
– Под твою ответственность.
Силуэт памятника Фёдора Михайловича Достоевского начал вращаться, мерцая призрачным светом, и, казалось, глаза его ожили. Пробежала волна мурашек, но в этот же момент, из-за памятника начали выходить другие фигуры: Пушкин, совершенно, как живой, с острым пристальным взглядом и лёгкой полуулыбкой, Лермонтов, с печальными глазами, поправляющий ворот мундира, Гоголь, с лукавым прищуром и ироничной усмешкой… Одновременно всплывали интерактивные ссылки с крылатыми фразами и цитатами…
Катя оторвала взгляд от прозрачной рамы терминала.
Да, по первому времени, когда Катя приехала в Москву, поступать в университет, её очень удивили эти новые дополнения к памятникам и историческим местам Москвы: эти жидкокристаллические терминалы дополненной реальности, с гиперссылками, иллюстрирующими и рассказывающими о значительных интересных местах.
Тут же, поглазеть на памятник, лениво подошёл высокий брюнет, с кибермоноклем, который заменял очки виртуальной реальности.
«Вот пижон! Зачем ему экран, если у него свой гаджет есть?» – подумала Катя.
К Российской Государственной Библиотеке, которая «ленинка», Катя приехала заранее, даже слишком заранее, она волновалась.
«Да, конечно, всё у меня так! Потому что меня быть недолжно!» – подумала Катя в некотором отчаяние.
Да, как-то случайно, мать обмолвилась, что не хотела её рожать… потом, её школьный друг Сашка, после её победы в конкурсе «Юных Физиков», сказал, что если бы её не было, он бы победил… а потом все говорили одно и тоже – девочки не должны интересоваться физикой, они должны только рожать детей и учиться на всяких там, дизайнеров бестолковых, серых бухгалтеров, экономистов, ну, уж на худой конец, играть на фортепиано или… секретарша… убощица… Не то, чтоб это всё плохо: Катя просто не хотела делать так, как ей говорят, идя против своей склонности… Ладно, сейчас-то уже плевать, сейчас она не упустит свой шанс… Она на хорошем счету, и ей ДОВЕРЯЮТ! Вот что главное.
Где-то очень глубоко внутри, шевельнулась тревога, словно воспоминание о неприятном сне…
На фоне Стеклянной трубы виадука «магнитки», возвышалась серебристая башня «пылесоса», или, как его называли официально: «Юпитер-СКд», то есть «смог конденсатор». В крупных мегаполисах, такие башни ставили уже лет десять. Города же растут, но уже давно не только вширь, а и вверх, в глубь. Такой же стоит неподалёку от её квартиры в Химках: его видно из окна, рядом с МКАД-01. Каждый вечер, если Катя не ложится раньше, она видит эту машину с оранжевой мигалкой ровно в двадцать три сорок. Рабочие подключают к Башне гофрированные шланги, и резко шипит пневматика. Говорят, эти башни, прессуют твёрдые частицы в небольшие чёрные кубики, которые используют при укреплении подземных комплексов нижнего яруса города, что уже давно сросся с метрополитеном второго уровня залегания.
Сейчас гораздо лучше, чем тогда, в те времена, про которые рассказывала мама… Тогда наша экономика только выходила из кризиса, и, этому помог, конечно же наш Космос…
Именно поэтому Катю привлекала прикладная физика, и она хотела быть не первопроходцем холодных космических глубин, наоборот: она хотела быть сем человеком, который сделает шаги первопроходцев мощной поступью! Наивно? Да, сейчас она понимала гораздо больше. Но решила для себя: физика- инженерия- космос…
И на модные тусовки, на вечеринки она не часто ходила, совсем не из презрения – просто времени не было, да и интереснее узнать что-то важное, чем погрузится в светскую безделицу.
Словно крутится перед глазами слайд-шоу из последних событий. Деревенская бабушка Зоя, ведала травами и наговорами: это, конечно сейчас смешно – но одну её фразу Катя запомнила: «чувствуй сердцем, инстинктом чувствуй»… Не раз Катя слушалась внутреннего голоса – старалась спокойно и без эмоций: бабушка так учила. И чаще всего, почти всегда угадывала, плохое, или хорошее ждёт её. Сейчас, чувства были очень смешаны: было какое-то волнение, но, однозначно сказать, «жди проблем» или «это возможность», Катя не могла.
С чего это всё началось?… С доклада… С того самого доклада профессора Мальцева на её кафедре о новой перспективной модели плазменного ракетного двигателя…
Мальцева она обожала, но попасть к нему на кафедру: замороченный квест – Мальцев популярен, и вечно с начальством в контрах. А вот, таких серых лошадок, как Катя, распределяли Лукерину, Павлу Николаевичу. Он хоть и отличный специалист, да и заслуг много, и дело своё знает – преподаёт эмоционально, но, как-то скучно, по программе совсем: никаких альтернативных исследований и идей.
Правда, Катю он приметил, и, как ни странно, они, слегка сдружились: он просил Катю о мелких поручениях, помогал с курсовыми, и всегда любил поболтать, про то, как в конце курса у них будет большая экспедиция на Луну. Попасть на Луну! О таком Катя только мечтала… а если не возьмут, приду к Мальцеву, подготовлюсь ещё сильнее, и приду: пусть меня веником гонит, скажу, что, либо к вам, либо на отчисление.
– Это чёрт знает, что, Борис Аркадьевич! – лицо Лукерина было сходно с ломтём свежей постной ветчины, с нежным розовым переливом, чуть подёрнутым крошками студня, хотя, при ближайшем рассмотрении, это были бусинки пота, сверкающие вокруг плоских тонированных очков, и маленькому горному массиву, состоявшему из бороды «клинышком» и треугольных усов. Он был не толстым, но пузо и подбородок, решительно портили картину. Чем-то он напоминал антипода дона Кихота.
