Гипотезы, гипотезы, гипотезы…
А если, хоть на секунду, предположить, что всё невероятное, даже фантастическое, происходящее в жизни, сравнимо с туннельным эффектом, когда альфа частица, согласно теории физика-теоретика Георгия Гамова, после 10-ти в тридцать третьей степени попыток сможет преодолеть потенциальный барьер, мешающий ей покинуть ядро? И что, если мы хотим делать сказку своими руками (как капитан Грэй в «Алых парусах») надо, пожалуй, только этого сильно, сильно захотеть, и совершить множество (пусть сначала и неудачных) попыток. Но дело, похоже, не только и не столько в физике. Не надо, думается, упускать из виду и то, что «блистающий мир» не дается людям без мечты и воображения, а цель покоряется лишь тому, кто готов все силы положить на достижение ранее несбывшихся целей (книга «Русское невероятное. Фантасмагории от Александра Грина до Саши Соколова», 2016 г.).
Весьма экзотической стала, пожалуй, и гипотеза о возможности гипотетического турнира стилей лучших архитекторов Венеции и Петербурга, который, если и произойдёт, то не где-нибудь, а на знаменитом Мосту вздохов в городе на Адриатике. Вот только стоит ли определять однозначного победителя в этом поединке «маэстро каменных дел» (тем более, что среди его участников такие гении, как А. Палладио или Б. Растрелли)? Ведь, триумфатором, думается, в любом случае окажется волшебная сила искусства, а вздохи на венецианском мосту будут ассоциироваться не с печалью потерявших свободу заключенных тюрьмы при Дворце дожей, а, скорее всего, с моментом «аварэ», что в японской эстетике эпохи Хэйан означает вздох восхищения при внезапно открывшейся красоте (книга «Венеция – Петербург: битва стилей на Мосту вздохов», 2017 г.).
А что если допустить также, что потомков атлантов – незаурядных обитателей легендарной Атлантиды, надо было искать не в Атлантическом океане, за Гераклитовыми столбами, а гораздо ближе, среди березок и осин, на просторах Восточно-европейской равнины? И имя этой новой «земли обетованной» (ушедшей, к сожалению, под воду после Октября 1917-го) – загородная русская усадьба. Именно здесь, на «территориях суверенной личности» формировались поколения людей долга и чести, создавалась поразительная по эффективности система воспитания интеллектуальной элиты. Как подтверждение этому – имена пассионариев-дворян, авторов феноменальных открытий и изобретений: биолога И. Мечникова, химика Д. Менделеева, электротехника П. Яблочкова, математика П. Чебышёва, инженера В. Шухова, геохимика В. Вернадского и других (книга «Атлантида инноваций. Портреты гениев на фоне усадеб», 2018 г.).
Но это краткое описание пригоршня гипотез в моих предыдущих книгах, а что же в этой, предлагаемой вашему вниманию – о меценатах и коллекционерах?
Вот только некоторые. Блаженный Августин в труде «О предопределении святых» утверждал, что Вседержитель посылает в мир особого рода людей для свершения великих подвигов. Подтверждают ли это смелое допущение исторические факты? – да, и, пожалуй, неоднократно. Все, конечно, знают о судьбе астронома Джордано Бруно, выдвинувшего дерзкое предположение о множестве обитаемых миров и сожженного за это инквизицией в 1600 году на костре в Риме на площади Цветов. Через полтора века, в 1753 году российский физик Георг Рихман погиб от удара шаровой молнии во время рискованного эксперимента по изучению атмосферного электричества. Еще через полтора столетия первопроходец планеризма, создатель 11-ти летательных аппаратов немецкий изобретатель Отто Лилиенталь в 1896 году разбился насмерть во время очередного испытательного полета.
Но почему тогда под определение Августина не может подпадать Лоренцо Медичи, прозванный Великолепным? После заговора семейства Пацци и предательского покушения в 1478 году он взял на себя ответственность за проведение налоговой, градостроительной и других реформ во Флоренции, не допустил вмешательства Франции во внутренние дела республики и стал самым знаменитым в истории покровителем искусств, оказав поддержку таким гениям эпохи Ренессанса, как Боттичелли, Микеланджело и Леонардо. И отчего тогда к престижному списку самоотверженных личностей нельзя причислить премьер-майора Григория Походяшина, направившего вырученные деньги от продажи огромного состояния (медные рудники в Сибири, полученные в наследство от отца) на раздачу бесплатного хлеба голодающим во время неурожая 1787 года? Сам же филантроп, пожертвовав на благотворительность все свои капиталы, умер в 1820 году в нищете.
И еще одна гипотеза, касающаяся деятельности меценатов. Почему коллекционер культурных ценностей, поставивший перед собой цель передать эти раритеты обществу для эстетического развития граждан, не может называться творцом наравне с теми, кто эти ценности создаёт? Почему, например, основателя первой в России галереи национальной живописи Павла Третьякова нельзя причислить к таким же пассионариям в сфере искусства, как передвижники и другие известные отечественные живописцы? Именно он задумал и осуществил амбициозный проект по созданию портретной галереи самых знаменитых русских писателей, композиторов и ученых. Именно П. Третьяков неоднократно покупал для галереи полотна, запрещенные к показу цензурой. Именно он сформировал полнокровную национальную коллекцию всего поэтичного и правдивого в русской живописи.
Известный русский литератор XIX века как-то непринужденно допустил, что побудительным импульсом догадок и озарений может быть мерцание небесных светил: «И в бездне, как вихрь, закружились светила: // Певучей струной каждый луч их дрожит, // И жизнь, пробужденная этою дрожью, // Лишь только тому и не кажется ложью, // Кто слышит порой эту музыку божью, // Кто разумом светел, в ком сердце горит» (из стихотворения Якова Полонского «Гипотеза»).
Доверимся же светлому разуму и велению сердца, чтобы оценить благо-деяния тех, кто не экономит ни усилий, ни средств, чтобы озарить человеческую жизнь искрящимся светом мечты и надежды.
