В небольшом промышленном городке под названием Брезен, на севере Франции, жила маленькая девочка по имени Кэти. С виду она была обыкновенным ребёнком лет десяти, невысоким и худощавым. При ходьбе, казалось, что её руки и ноги – это кожаные тонкие ремешки, которые вот-вот улетят при сильном дуновении ветра и завальсируют в воздухе.
Несмотря на излишнюю утончённость, лицо у девочки было весьма приятным: круглые бархатистые щёки, губы немого крупнее обычных и невероятно большие голубые глаза с сине-зелёными ободками, которые прятались за длинной каштановой чёлкой и по привычке опущенными ресницами. В те редкие минуты, когда она их поднимала, обнажался совершенно особенный недосягаемый для других взгляд, выдающий вполне осознанную, но, очевидно, тайную печаль.
К большому сожалению, в промозглом сером городке, что был взят в кольцо заводами с высокими дымовыми трубами, не любили разгадывать тайны. Здесь жили люди с самыми заурядными желаниями: они ценили и уважали традиции своих предков-ремесленников, любивших распорядок и точность. Поэтому им очень не нравилось, если кто-то пытался нарушить их мирное существование нелепыми фантазиями, вторгаясь в размеренную привычную жизнь, словно дикая лесная зверушка.
В свои десять лет Кэти очень хорошо успела это понять. Она училась в четвёртом классе самой обыкновенной школы, что неподалёку от дома, и каждый день хотя бы раз обязательно слышала в свой адрес слово «Подкидыш», которое стало для неё противным вторым именем. Местные дети не упускали возможности подразнить Кэти за иностранное имя, но в большей степени за фамилию Уилсон, поскольку она по каким-то неведомым для всех причинам отличалась от той, что была у родителей девочки.
В такие моменты Кэти хотелось исчезнуть и никогда больше не слышать этого страшного прозвища. А лучше всего – проснуться в один из дней, подойти к зеркалу и увидеть в отражении карие радужки, как у остальных жителей. Ей казалось, будто бы так она сможет стать более привлекательной для окружающих и заслужить всеобщее одобрение.
Однажды Кэти случайно подслушала разговор между своими одноклассницами Ювентой и Карлой. Они очень громко спорили о существовании волшебной феи, исполняющей любые желания, что не могло не вдохновить девочку. Каждую ночь Кэти взывала к ней о помощи и молила сделать похожей на остальных детей в школе, но, увы, фея не прилетала и была абсолютно равнодушна ко всем её просьбам. В конце концов, девочка перестала верить в чудеса, не понимая, отчего она отличается от других и почему вынуждена жить там, где её настолько не любят. Даже собственным родителям, казалось, она была совершенно безразлична.
Её мать Розалинда дни и ночи посвящала работе и своим многочисленным увлечениям, а на общение с дочерью времени уже не оставалось. Разве что изредка, она, словно ветер, влетала на кухню в вечерние часы, пока Кэти готовила ужин, задавала несколько формальных вопросов и тут же убегала на очередную встречу. Правда, однажды, когда Розалинда лежала в постели с простудой и читала новый выпуск любимого модного журнала «Долли Молли», шестилетняя девочка, что совсем недавно пошла в школу, обратилась к ней:
– У меня такая странная фамилия, – нерешительно начала Кэти, сплетая и расплетая крохотные пальцы. – Иногда мне кажется, что я здесь чужая.
– Откуда в твоей голове такие глупости?! – возмутилась Розалинда в ответ. – Ну сама подумай, кому в этом городе может прийти в голову такая несусветная идея – растить чужое дитя? А фамилия твоя от бабушки, и не будем об этом больше, – бросила она, не желая вдаваться в подробности. – Лучше скорее беги в аптеку. Там на тумбочке есть рецепт, выписанный врачом. У меня уже нет никаких сил лежать в этой скрипучей кровати.
С тех пор Кэти ни о чём не спрашивала у своих родителей, только знала, что где-то есть бабушка, у которой, возможно, точно такие же голубые глаза, и эта надежда немного смягчала её печаль.
Что же касалось отца, то его совершенно не заботила жизнь дочери, как, впрочем, и семьи в целом. Годри Вилье, в прошлом успешный офицер французской армии, был в отставке из-за ранения в левую ногу, отчего постоянно хромал и слишком быстро уставал, но всё же работал охранником на местном предприятии по добыче угля. Однако это никак не мешало ему каждый вечер захаживать в местный бар, что располагался на окраине города и больше напоминал своим видом гараж, нежели питейное заведение. Здесь Годри очень ловко и методично спускал практически всю зарплату, угощая безработных друзей, которые изо дня в день встречали своего благодетеля с широкой масленой улыбкой, поднимая тосты за лучшего друга.
Когда очередной весёлый вечер подходил к концу, Годри, шатаясь и запинаясь о выступ в прихожей, бранил безрукого строителя, что сделал такой бестолковый ремонт в его доме, и кое-как снимал пыльные ботинки. Затем он небрежно доставал из одного кармана несколько смятых купюр, а из другого горсть звенящих монет, которые звонко прыгали и дребезжали по деревянной поверхности старого комода, пока не упирались во что-нибудь твёрдое или вовсе не падали на пол. Бывали дни, когда Годри и сам подобно этим медякам сваливался на том же месте весь грязный, словно бродячий пёс, но зато с чувством полного удовлетворения, которое он испытывал всякий раз, когда приносил в дом деньги. Однако Кэти была этому совсем не рада и больше всего не любила выходные дни. Она старалась спать как можно дольше и не покидать своей комнаты, чтобы в очередной раз не стыдиться отца и не перешагивать через его распластанное тело.
Казалось, будто Кэти живёт совсем одна. Родители её не замечали, как и кошку, что любила навещать девочку по ночам, когда та забиралась на крышу, чтобы посмотреть на звёздное небо через чёрный довольно увесистый для детской руки монокуляр. Кроме неё, друзей у Кэти не было, и девочка каждый раз с нетерпением ждала свою пушистую подружку, чтобы обсудить события прошедшего дня. Вот только чаще всего все новости сводились к тому, что огорчённая после школы Кэти плакала на мягком животе мурчащей кошки, мечтая лишь об одном – о тёплых бабушкиных объятиях.
Главным виновником подобной печали был одноклассник Томас. Он всегда находил возможности для разных пакостей, а однажды, несмотря на свой невысокий рост и худощавость, стукнул Кэти так больно, что у неё онемела рука, а из глаз даже брызнули слёзы. Этот «подвиг» он совершил для того, чтобы произвести впечатление на Викторию, которая сильно ему нравилась и не терпела свою скромную одноклассницу, называя девочку «Страшилой».
С каждым днём Кэти становилось всё тяжелее в стенах родной школы, а к концу учебного года всё только усугубилось. Если раньше никто не обращал особого внимания на зашитую форму и старый бант на её голове, то теперь все разговоры были только об этом.
