Шесть лет назад.
«Шанс изменить свою жизнь может быть только один. И сегодня именно тот день. Не упустите свою птицу счастья. Но будьте бдительны, ведь вы не знаете, что после будет ждать вас за поворотом. Любое действие всегда влечет за собой последствия. Удача и счастье тоже могут быть не такими, какими вы себе их представляете.
Именно с этих слов начался сегодня мой день. День, который должен был стать началом новой счастливой жизни. А на деле оказался полнейшей профанацией.
«Сейчас или никогда» - прошептала я и распахнула окно ресторанного туалета. Ну просто классика жанра. Бессовестная невеста сбегает от любящего ее красавца жениха. Бедный, бедный Котелков. Господи, я бы стала носить его фамилию, а потом мои дети, и не дай бог внуки. Надо бежать. Нестись, чтобы фата на ветру развевалась и волосы прям назад, прям как у спасателей Малибу.
«Никогда, никогда не вернемся мы к козлу» - задорно подначил внутренний голос, игнорирую законы стихосложения и прочие рифмы.
Я перекинула ногу через подоконник, запуталась в пышном, похожем на кремовый торт подоле платья, и вывалилась наружу как куль с мукой. Затрещал белый гипюр, разделяя мою жизнь на две части. Возврата уже не будет.
«А от любящего ли?»
Вот это вопрос. Всем вопросам вопрос. Правильно говорила Маринка, моя любимая подруга, теперь уже бывшая. Голова у Котелкова похожа на свеклу. Представляю, какая морда у него будет, когда он обнаружит, что его золотая рыбка слилась через туалет. Вот, кстати, еще один повод, что нам не по пути. Вдруг у детей будут тоже «свеклы»? Это же катастрофа. Бедный, бедный.
Потерла отбитый зад, очень радуясь, что пышные воланы смягчили удар, и заковыляла прочь. Подальше от шикарной харчевни, пока никто не хватился.
Я даже примерно не представляла куда мне податься сейчас. Ну куда идти сбежавшей с собственной свадьбы девушке, похожей сейчас на невесту Франкенштейна, только очень толстой и слегка не первой свежести?
«Он ведь мне изменил. Прямо перед свадьбой. И с кем? С моей лучшей подругой». Маринка стонала под лестницей, как кающаяся грешница в последнем круге ада. Бедняга, наверное от разочарования. Прелюбодеи даже не заметили меня. Зато я рассмотрела в подробностях лиловую от натуги морду жениха. Но давать заднюю было уже поздно. Как я вынесла фарс, называемый регистрацией брака, не спрашивайте.
Завтра же подам на развод.
Подол платья намок и превратился в грязную тряпку. Плохая идея разгуливать в подвенечном наряде по раскисшим от осенней тоски улицам.
Мой гороскоп должен был звучать так «Сегодня у вас все получится, но через жопу». Через толстую жопу, пятьдесят четвертого размера. Затянутую в кокетливые трусики, цвета кофе с молоком.
Я бы не обольщалась по крайней мере относительно счастья за углом.
На город спустились лиловые сумерки, и стало еще холоднее. Атласные полусапожки распухли на ногах, превратившись в пыточные колодки. Загадочная вуаль, словно кисея облепила лицо. Я прекрасна и восхитительна, как обычно. Все в моей жизни так. И эти полусапожки я купила только из адской вредности, потому что моей мамуле они не понравились сразу и априори. А вуаль...
Содрав с лица противную тряпку я прижалась спиной к шершавой стене какого – то дома, пытаясь понять куда меня занесла судьбина и как у классика «Что делать?» дальше.
Домой нельзя. Там меня, скорее всего уже ждут взбешенные родственники в компании свеклоголового Котелка, и что – то мне подсказывает, что смерть моя будет лютой и болезненной.
Знаете, бывают такие дни, когда мироздание решает, что слишком ты хорошо живешь на этой грешной планете. Ну там, руки у тебя есть, ноги, зачатки мозга – это уже прекрасно. А если к этому еще прилагаются мама – бывшая прима-балерина, папа – дипломат и бабуля – железная бизнес - леди, то можно считать ты сорвал джек – пот. Так все думают, глядя на меня, и пытаются разглядеть за моей невнятной, лишенной модной скуласкости щекой золотую ложку, которая при рождении оказалась у меня в пасти. Брак с Котелковым должен был стать вершиной, квинтэссенцией волшебной жизни, дальше только райские кущи с яблоками. Ну или какой там фрукт решило вкусить бедное мужское ребро? Хурму что ли?
- Эй, куколка, развлечемся? - раздалось из темноты, и из этого же мрака на меня уставилась пропитая морда представителя местного бомонда. Судя по одутловатости и красивому фингалу, этот куртуазный мачо был безудержным и неэлегантно воспитанным. Мой инстинкт мне подсказал, что надо валить, при чем желательно быстро, бодро и со спринтерской скоростью, ибо такие кадры очень часто сбиваются в стаи. И ареал их обитания отнюдь не безопасен для толстых идиоток, шляющихся по ночам в трусах состоящих из паутины, сотканной слепыми монашками на острове добродетели и разодранном свадебном платье. Со словами -"Простите, господа, но я вынуждена отказать вам в общении ибо меня ждут дела» отлепилась от стены и с ловкостью белки рванула вперед. Монолог во тьме звучал несколько иначе, но для собеседника слова были более привычны. Мой французский явно был слишком вычурным, потому что «красавчик» разозлился, хрюкнул, и совсем не обрадовался тому, что его так вот кидают, даже не представившись и без книксена. Ну точнее это мне так показалось, что я ловкая, смелая и сильная. А на деле я наступила поганым каблуком на подол дизайнерского платья, взмахнула руками и...
Нет, я не упала. Я увидела свет, такой яркий, что кольцо на моем безымянном пальце вспыхнуло как прожектор, двухкаратным бриллиантом. Вот еще один повод не гулять по вечерним улицам, можно и без пальца остаться. Я хоть безымянным пользуюсь редко, но все равно жалко. Я как мотылек бросилась на свет, лишившись ориентации в пространстве всего на мгновение. Мне показалось, что я врезалась в бетонную стену с разбегу. Удар был такой, что меня подкинуло в воздух. Перевернуло в воздухе. Один сапожок слетел и исчез во тьме. Выражение «переобуться в воздухе» заиграло новыми красками. Жаль шелковые чулки, которым теперь точно амба. Бабуля мне привезла из Парижа еще два года назад, и сказала тогда, что они мне принесут счастье. Странное какое-то оно мне прилетело – это счастье. Полет не долгим был, потом пришла боль. Саднящая, яркая, взрывающаяся в мозгу словно пузырики от шампанского, миллионом радужных искр.
- Мать твою, — ворвался в мой искрящийся мир бархатный голос, похожий на пение ангелов.- Невеста Чаки, ты жива? Это твой друг, или чудовище, набивающееся в приятели. Если второй вариант, только скажи.
- Я жених, я жених,- пролепетала я стараясь сфокусироваться на темной фигуре, нависающей над моей персоной. На шакала, от которого я пыталась сбежать не похож, и то хлеб. Господи, что это было?
