К ветхой остановке подкатил старенький замученный автобус. Он так жалобно стонал и поскрипывал, будто предупреждал, что вот-вот развалится на куски. Двери автобуса открылись, и на улицу посыпался торопливый люд, опаздывающий на работу. Первой выскочила маленькая тощая девица, проворно подлезшая под рукой огромного мужика, замешкавшегося у выхода. Оказавшись на улице, девица, сломя голову, понеслась по тропинке. При этом она так тяжело дышала, будто бы спринтер на финишной прямой, горячим дыханием рассекая на куски морозный декабрьский воздух. До начала рабочего дня оставалось чуть меньше четырёх минут, и нужно было успеть домчаться до офиса и упасть в свое рабочее кресло хотя бы в восемь. Офис находился в большом многоэтажном здании на окраине города. Добираться приходилось на двух автобусах, и времени на дорогу уходило достаточно много. Но ничего лучшего девушка на данный момент найти не смогла, обрадовавшись, что хоть куда-то её взяли. Работала она секретарём в фирме «Наш дом», занимающейся продажей и покупкой недвижимости. Девушку звали Наташа Сухомлинцева, ей недавно исполнилось девятнадцать лет, и фирма «Наш дом» была для неё первым рабочим местом. Было практически невероятно, что по окончании курсов секретарей, без опыта работы её кто-то захочет принять на работу. Правда, платили немного, но Наташу это ничуть не расстраивало, она и так привыкла жить скромно и обходиться самым малым. Главное, у неё была крыша над головой, а уж экономить она умела! Девушка была сиротой, воспитывалась в детском доме, где после школы всех отправляли в училище для получения какой-нибудь очень нужной рабочей специальности, которая будет кормить в наступившей взрослой жизни. Помочь сиротам ведь было решительно некому. Великим счастьем было то, что государство выдавало крохотное, но все-таки собственное жилье, а для выпускников детского дома это было очень и очень важно, ведь до этого у них было все общее. Наташа не знала своих родителей. В детском доме она прожила всю свою жизнь. Туда её подбросили, как бездомного котенка, оставив завернутый маленький кулечек прямо у входа. Почему-то Наташу так никто и не удочерил, хотя росла она здоровенькой и умненькой девочкой. Воспитатели нарадоваться на неё не могли и сами искренне недоумевали, почему так происходит. Вроде бы сначала будущие родители были заинтересованы, чтобы взять девочку к себе, но спустя некоторое время, выбирали совершенно другого ребенка, не объяснив причин по поводу принятого решения. Воспитателям приходилось долго успокаивать рыдающую девочку, они даже сказку целую придумали для этого. Якобы, Наташу заколдовала злая-презлая колдунья, и расколдует девочку только прекрасный принц, обязательно расколдует, только это будет нескоро, уже во взрослой жизни. И возможно, после этого, Наташа и родителей своих сразу же найдет. По-видимому, их тоже злюка-колдунья заколдовала, да так, что они Наташу отыскать не могут. Сказка сработала, и Наташа постепенно перестала огорчаться по поводу того, что её всё не удочеряли и начала ждать своего принца. И даже теперь, уже став взрослой совершеннолетней девушкой, в принца она все равно верила и каждый день ждала, что с ней что-то должно произойти. Может быть поэтому, завидев ещё издалека, как несколько человек склонились над кем-то лежащим прямо на ледяном тротуаре, Наташа не прошла мимо. Она подошла к небольшой группе, состоящей в основном из пожилых тётенек, и спросила, что произошло. Тётеньки расступились, и девушка увидела человека, неподвижно лежащего на снегу. Он лежал на спине, раскинув руки и ноги, в лице ни кровинки. Видно было, что ему очень, если ещё не окончательно плохо.
– Скорую! Надо вызвать скорую, – прокричала Наташа звонким, срывающимся на морозе голосом.
– Да вызывали уже, – горестно вздохнув, ответила одна из женщин, – сказали, что бомжей не обслуживают.
Наташа пригляделась к человеку и вынуждена была согласиться с женщиной. Человек действительно выглядел не очень. Голову венчала куцая чёрная шапочка, явно позаимствованная у какого-то подростка. Неопрятная рыжеватая щетина закрывала практически все лицо, под глазом расплывался огромный лиловый синяк. Одет он был в какую-то видавшую виды замызганную старую куртку неопределенного цвета. Штаны были примерно одинакового с ней колёра, создавая вид, что в них очень долго ползали на четвереньках. Обувь являла собой образец доперестроечных годов прошлого столетия. Это были облезлые войлочные боты тараканьего рыжего цвета.
– Может, не надо было говорить, что он бомж? – С сомнением в голосе произнесла Наташа.
– Знаешь, дочка, приедут врачи, обругают нас, на чем свет стоит и уедут. А толку ноль. – Со знанием дела заявила высокая необъятная тётенька в сером драповом пальто с аккуратным норковым воротничком. Другие две женщины согласно закивали головами, полностью поддерживая авторитетную подругу.
Наташа решила сама вызвать скорую и, конечно же, промолчать, что пострадавший выглядит, как бомж. Она торопливо полезла в сумочку, вытащила сотовый телефон и начала торопливо перебирать номера, отыскивая нужный. Телефоны экстренных служб старательно были занесены в её телефонный справочник.
– Алло, скорая? Примите вызов, пожалуйста, – уверенно произнесла Наташа.
– Что случилось? – устало спросили на том конце телефонного провода.
– Мужчине на улице плохо стало, наверное, сердце, – по-солдатски, отрывисто отрапортовала девушка.
– Имя, фамилия, отчество?
Наташа на секунду замешкалась, растерянно поглядев по сторонам. Потом сообразив, что она и не должна располагать такими данными, просто ответила:
– Я не знаю, мимо проходила.
– Хорошо, адрес какой?
– Улица Березина, дом 13, – сказала Наташа, приглядевшись к ближайшему дому, благо, это был частный сектор, домики здесь стояли небольшие и каждый имел свою табличку с номером. Только один дом на этой улице явно отличался от всех остальных и находился невдалеке от тринадцатого. Это даже не дом был, а коттедж в три этажа, находящийся за большим кирпичным забором. Наташа от кого-то слышала, что там живут цыгане и не простые, а бароны какие-то! И ещё что-то про наркотики слышала, вроде как доходы у них нечистые, с этим делом связанные. Но ведь за это же в тюрьму сажают, рассуждала наивная Наташа, а эти живут себе припеваючи, значит, просто наговаривают про них из зависти.
– Ждите. – Отрывисто сказала женщина-диспетчер, и в Наташином телефоне зазвучали короткие гудки.
Тётеньки, как по команде, начали отходить подальше в стороны, но совсем не расходились. Норковый воротник дрейфовал поблизости от бомжа, стараясь как можно дальше вытянуть шею, видимо, пытаясь разглядеть, дышит ли ещё бедолага. Да и посмотреть, чем дело закончится, тоже очень хотелось. Если выйдет скандал с медработниками, тётки вроде бы и ни при чём, пусть востроносая перед ними отчитывается. Видимо, это были местные жительницы, которые совершенно никуда не спешили.
