Подходил к концу ещё один день на острове Святого Елисея.
Солнце, которое скрывалось на горизонте под розовыми облаками посылало свои последние лучи на сегодняшний день в окна прибрежных домов города Фархилла.
Начали появляться звезды, и можно было немного разглядеть Луну, которая становилась все ярче.
Конец дня для всех жителей северной части острова начинался с похода в церковь, и заканчивался общим походом жителей, которые уже давно знали друг друга, в местный ресторан. Север острова был самой отдалённой и изолированной его точкой, несмотря на небольшие размеры территории.
Из-за узкой талии острова, которая была сплошь покрыта невероятно высокими горами, с их великолепным хребтами, правительству Канады было практически невозможно проложить дорогу на северную часть острова, а если и проложить – то поддерживание дороги было бы довольно дорогим.
Поэтому, чтобы жителям попасть на юг, надо было сесть на небольшие паромы, и за 15 минут уже оказаться в самой густонаселённой точке острова, в городе Вудвиль.
А снизу и сверху от гор, разделяющих юг и север, были густые леса, в которых имелась своя, иногда даже опасная дичь.
У самого острова была интересная история – его колонизировала Франция в XVI веке, а потом в ходе войн остров заполучила Великобритания. Сейчас же островом владеет Канада, хотя здесь до сих пор, в особенности, в южной части, говорят по-французски.
Поэтому вопрос о том, кому принадлежит остров, остаётся спорным. Не будем же отвлекаться на геополитику этого небольшого острова и вернёмся к делам его жителей.
Семья Уайтов живёт в Фархилле с самого его основания, можно сказать. Насчитывается семь поколений Уайтов на этом острове, хотя последние из них переехали в Канаду, оставив на острове пожилых Уайтов, которые уже собирались пойти в церковь.
– Дорогая, ты не знаешь, где мой галстук? Я положил его на стул сегодня днем.
– Нет, не видела. Иди без него. Не понимаю, чем он тебе понравился. Столько лет его носишь, – раздраженно ответила пожилая женщина.
У старика запульсировала жилка на лбу.
– Мэри, послушай, где мой галстук? Я не хочу выглядеть нелепо перед этими людьми, мы же в церковь идём! – рявкнул старик.
– Генри! Не хочешь выглядеть нелепо – иди без галстука, он никому не нравится, кроме тебя!
– Да как ты!.. Я те..
– Ничего не хочу слышать, давай быстрее, не то опоздаем!
Мэри стремительно вышла из дома во двор, громко захлопнув за собой дверь. Генри остался один в зале – и без галстука. В конце концов, Генри нашёл галстук – только не тот, что искал, а как можно будет узнать в скором времени, похуже того, что искал.
Он неторопливо вышел во двор, было темно, и Мэри не заметила его дурацкого галстука.
У семьи Уайтов не было машины, так как Генри попадал два раза в аварию и после этого решил для себя за руль больше не садиться.
Мэри это решение поддержала. Они стояли во дворе у гравийной дороги, которая через небольшой лесок вела в центр Фархилла, который сам по себе был маленьким городом внутри города, точнее, чем-то между поселком и городком.
Уайты ждали приезда Томаса, их соседа, который каждый день, по традиции, подвозил их в церковь. Наконец, вдалеке появились фары, и перед пожилыми людьми остановилась маленькая серая Тойота.
– Добрый вечер, товарищи. Садитесь.
– Ох, здравствуй, Томас. Как поживаешь?
– Да бывало и лучше, а вы как?
– Тоже самое, Томас, бывало и лучше, – с тяжестью в словах сказал Генри. Весь разговор сопровождался изнурительно медленным заходом стариков в машину.
После того, как они сели и пристегнулись, машина тронулась с места. Разговоров после шаблонного приветствия не было. Всех волновало, что на этот раз скажет отец Ричард. Хотя Томас и был атеистом – по крайней мере, он всем так говорил – он не отказывался просто посидеть в церкви, ведь после все шли в ресторан, и он был не против присоединиться к такой мессе.
У церкви собрались две-три машины, мирно проезжала дряхлая, но знающая свое дело, патрульная машина местного участка. Томас припарковался, и все дружно, и где-то в глубине души неохотно, зашли в церковь.
Отец Ричард, увидев, как пришли его деньги, оскалил зубы в улыбке и громко поприветствовал всех. Он зачитал одну из его молитв, именно ту которую он читал, когда у него было хорошее настроение, ведь сегодня из тюрьмы выпустили его брата.
Все с глупым видом прослушивали слова, которые на большой скорости говорил отец, будто он куда-то торопился. Томас глядел по сторонам думая о том, что бы заказать, когда он приедет в ресторан после окончания церковных бесед.
Закончив читать молитву, отец вздохнул и карательно произнёс:
– Братья мои! Сестры мои! Церкви нужны пожертвования! В это время вере сложно устоять перед жестоким миром еретиков, да этих самых атеистов, которые портят нашу с вами землю! Они не верят! Они рушат церкви, наши с вами дома! И строят на их месте заводы! Братья! Сестры! Неужели вы хотите, чтобы это случилось и с нашей с вами церковью!?
Всё испуганно посмотрели на Ричарда и затем прошептали: «Нет».
– Ну так опустошите же кошельки! Ради церкви! Ради веры нашей! Опустошите их, во имя Господа Бога! Всё ради церкви, друзья мои, всё для неё!
По окончании всего процесса люди сделали свои взносы, и направились к выходу. Даже Томасу, который и не подумал притронуться к своему кошельку, показалось на момент, что тот уверовал, но он быстро отбросил эту мысль прочь, когда зажурчал живот.
Естественно за один вечер церковь собрала лишь 31 канадский доллар. Все хоть и верили, но хотели ещё и поужинать, так как все знали, что иногда физическая пища лучше духовной. После очищения душ и небольшого пространства в кошельках, Уайты направились в ресторан «Санд-Вайлд», где подавали сегодня вечером фирменную рыбу.
С момента похода Уайтов и Томаса в церковь, а затем и в ресторан прошло около двух часов, и на улице уже было темно.
Солнце давно скрылось, а Луна укрепляла свои позиции на небе.
Вдобавок, какая-то пара уговорила отца Ричарда пойти с ними в ресторан посидеть за компанию, и тот будучи, в хорошем настроении, согласился.
Зайдя в ресторан, первое, что можно было почувствовать – это зажатый воздух. По вечерам в это время ресторан был переполнен, и места было сложно найти.
Это было удивительно – ведь население Фархилла не могло похвастаться большой численностью.
