«Девятнадцать древних стихотворений»
Неизвестные авторы, II в. до н.э. – II в.н.э.
Поэзия Хань представлена в этой книге сборником «Девятнадцать древних стихотворений». Эту эпоху можно охарактеризовать как плодотворную в смысле поэзии (тут стоит учесть более чем пятисотлетнюю предысторию, начиная с «Книги песен» Ши-цзин). Однако стихов для чтения от тех времён сохранилось меньше, чем песен для исполнения под музыку, тексты которых собирала специально учреждённая при Хань «Музыкальная Палата». Впоследствии как стихи, так и песни стали почвой для возникновения новых жанров классической поэзии.
«Древними стихотворениями» (гуши) в Китае называют стихи, созданные приблизительно в эпоху Хань, но не являющиеся песнями. Наиболее знаменитый их памятник – представленный здесь сборник. Он приписывается, лишь предположительно, одному или нескольким известным авторам (Мэй Шену, а также группе так называемых Цзяньаньских авторов), однако доподлинно авторство всё-таки неизвестно.
Все девятнадцать произведений характерны живым философским лиризмом, ясностью идей и образов, затрагивая такие темы, как бренность человеческой жизни, поиски счастья, любовь, разлука, горе. Поэтические достоинства сделали «Девятнадцать древних стихотворений» образцом стиля и источником вдохновения для более поздних китайских авторов, у которых мы находим циклы, написанные в духе этих древних стихотворений. Они и сегодня любимы в Китае. Все – относительно короткие, но хочется, как наш классик, воскликнуть: «Каждое из них есть поэма!»
Переводы сделаны в подражание стилю Л. З. Эйдлина – первого переводчика сборника – чьи переводческие принципы здесь подходят, на мой взгляд, лучше всего. Несмотря на некоторые совпадения по тексту, это не переработки переводов Эйдлина – они сделаны заново.
Вечно в пути, всё едешь, едешь, и едешь…
С тобою, любимый, расстались мы будто на жизнь.
От меня ты умчался в тысячевёрстные дали,
И каждый из нас – у края небес своего.
Дорога твоя длинна, трудна и опасна —
Свиданья нашего как преднаметить срок?
Хуский твой конь на северном ветре несётся,
А юэская птица гнездится на южных ветвях.
Ты каждый день от меня уезжаешь всё дальше,
Моё платье и пояс – свободнее, что ни день.
Но плывут облака, закрывая белое солнце:
Странник ещё не пустился в обратный путь.
Тоска о любимом ведь так меня и состарит,
И годы, как месяцы, мигом вот так пролетят.
Нет, полно об этом, не скажу уж больше ни слова —
Буду стараться побольше есть рисовых блюд.
>Хуский> – относящийся к «варварским» северным народам, обобщённо называемым «ху»
>Юэская> – относящаяся к области бывшего государства Юэ к югу от р. Янцзы
Зелена, зелена
на речном берегу трава;
И густы, и густы
кроны ив, что в саду растут;
И красою полна
эта женщина в терему,
Что бела и чиста
у раскрытых окон стоит.
Так прекрасен на ней
её свежих румян убор,
Так изящно-нежна
белизна оголённых рук.
Она прежде была
девицей в «поющем дому»,
Нынче стала она
шальному бродяге женой.
Непоседливый муж
где-то бродит, забыв свой дом,
И пустую постель
тяжело ей хранить одной.
>Шальной бродяга> – оригинальное выражение имеет два значения: 1) «шатун», склонный к бесконечным странствиям, и 2) гуляка-распутник. В древние времена преобладало, вероятно, первое. В предпоследней строке повторяется это выражение, переведённое иначе
