РОЖДЕНИЕ МОНСТРОВ
1998г. 17 мая
Мурманск.
Наталья нечасто возвращалась домой одна, всегда хватало провожатых. Однако сегодня приглашенный бойфрендами Верки и Тамарки парень не пришёл. Подруги предложили вызвать такси, но ни у кого денег не оказалось, пацаны потратились на подарки, девчонки – на стол, а у Натальи никогда «бабки» надолго не задерживались. Её, правда, вызвался провожать Василий, дружок Тамарки, но та сказала, что Наташка дойдёт, мол, тут всего два квартала, а если встретится сексуальный маньяк, считай повезло, мужики нынче хиленькие пошли. На что Васька сказал: «Сейчас покажу какие хиленькие!» Наталья поняла, что идти придётся одной.
В тишине уснувшего города грохот захлопнувшейся за спиной двери подъезда прозвучал как пушечный выстрел. Тело отреагировало дрожью. Наталья плотнее запахнула куртку, жаль юбку хотя бы до колен опустить нельзя. Тоненькие колготки не спасают от ночного холода, особенно внутреннего. Пальцы нащупали в сумочке электрошокер. От шероховатой поверхности через руку хлынула уверенность.
– Ничего, – подумала девушка, – в первый раз что ли?
Каблучки забили чечётку по асфальту. Показалось, что стук разбудил нечто, бросившееся на поиски его источника. Наталья остановилась, прислушалась. Позади что-то прошуршало. Голова рефлекторно повернулась на звук, сердце дало сбой и забилось учащенно. Огромная чёрная фигура застыла за спиной. Наталья выхватила электрошокер из сумочки, фигура сделала такое же движение. Обе застыли с вытянутой вперёд рукой.
– Тьфу ты! – спустя несколько секунд пробормотала Наталья. – Своей тени испугалась. Если так дальше пойдёт, то инфаркт – меньшее, чем отделаюсь.
Каблучки застучали морзянку, но убирать электрошокер в сумочку девушка не стала. Темноту иногда рассеивали одинокие фонари, и тогда мир казался тёплым и радушным, но стоило зайти на территорию мрака, как многочисленные страхи медленно запускают скользкие щупальца в душу.
Чтобы сократить путь и побыстрее добраться до дома, девушка пошла дворами. Большую часть домов в этом районе давно определили под снос, жильцов расселили, а строители всё не торопились сносить. Здесь если кто и живёт, то только бомжи.
Она прошла почти три четверти пути. Позади послышались чёткие шаги. Явно мужские. И, судя по топоту, незнакомец не таится, словно даёт понять, что идёт следом. Наталья пошла быстрее. Шаги за спиной участились. Наталья перешла на бег, но как побежишь в туфлях со шпильками. Ужас вырвался криком. Судя по приблизившимся шагам, на незнакомца это не подействовало. Наталья поняла, что не уйти. Осталось одно – драться. Она резко развернулась, электрошокер ткнулся в подбежавшего, палец впился во включатель. За мгновение до смерти Наталья видела, как из глаз и пальцев незнакомца в неё ударили кривые линии мощных электрических разрядов. Её тело выгнулось дугой, руки вывернулись, лицо перекосила нечеловеческая гримаса боли, скулы вздулись чудовищными буграми, глаза полезли наружу. Наталья доской рухнула на асфальт. Незнакомец несколько секунд стоял над дымящимся телом. Раздался тихий смешок. Мужчина развернулся. Звук шагов вскоре поглотила мёртвая тишина.
Лишь в полдень наступившего дня выгуливающая собачку старушка наткнулась на обугленный труп девушки в совершенно целой одежде.
****
10 Мая. 1998г.
Лион. Франция.
Ванна наполнилась почти до краёв. Аромат геля с ярко выраженным запахом чайной розы пополз по квартире. Беатрис впорхнула в ванную, халат упал к ногам, взгляд критично пробежался по отражению в настенном зеркале. Длинные соломенные волосы разбросаны по покатым плечам и доходят до середины спины. Лицо – с широкими, придающими некоторую необычность, скулами. Наверное, в генеалогическом древе были монголы или гунны. В глазах, цвета бирюзы, мечутся искорки задора. Узкий, слегка вздернутый нос, придаёт лицу вызывающие и одновременно детское выражение невинности. Брови широковаты и Беатрис давно бы их уменьшила, но один из бывших парней сказал как-то, что если бы бог не наградил Беатрис впечатляющими внешними данными, а были только брови, он всё равно потерял бы голову.
Взгляд скользнул ниже. Крупные, правильной куполообразной формы груди смотрят вперёд сосочками гордо, вызывающе. Животик плоский с просматривающимися кубиками мышц, попка, как говорят, рюкзачком, бёдра широкие, но в меру, ни грамма жира, кожа матово блестит в лучах двух светильников. Грех не пользоваться таким богатством. И Беатрис пользовалась по полной, меняя парней едва ли не каждый месяц. О том, что бросая очередного ухажёра, причиняет боль, никогда не задумывалась. Жизнь прекрасна, зачем забивать неприятными мыслями голову. Беатрис весело улыбнулась отражению, показала язык, скорчила гримасу. Она могла так стоять долго, то любуясь фигурой, то корча рожицы, но через час очередное свидание и надо торопиться.
Девушка развернулась к ванной. Ножка раздвинула шапку из взбитой пены, пальцы коснулись воды. Чудовищная боль, а за ней темнота, нахлынули резко. Тело утратило равновесие, завалилось на бок. Височная кость не выдержала удара о край раковины. Хрустнуло. Обломок глубоко вошёл в мозг. Тело съехало в ванну. Выплеснувшаяся вода залила пол. Изо рта и носа выскочило несколько пузырей. На лестничной клетке послышались удаляющиеся шаги.
Труп обнаружили вернувшиеся с работы родители. По запаху. Вонь разлагающейся плоти ощущалась даже на улице. Останки разваливались в руках, будто девушка умерла больше месяца назад. Её смогли опознать только по оттиску зубов.
****
13 августа 1998г.
Шеффилд, Англия.
Скотт Вильсон бросил взгляд из окна патрульной машины на главный вход в городской парк. Легкий туман снизил видимость футов до ста. Вполне возможно, что через час, когда ночь полностью вступит в полную силу, туман сгустится. Из-за большой влажности в автомобиле неуютно даже с включённой печкой. К тому же с самого утра Скотта мучило предчувствие беды, и плечи время от времени передёргивались сами собой. Правда непонятно отчего больше – от сырости или предчувствия.
– Как ты думаешь, Тайрон, почему Вивисектор больше полугода не заявляет о себе? – спросил Скотт напарника по патрулю.
Они проработали в полиции больше пятнадцати лет. За это время было многое: и кровь, и боль, и трупы, и стрельба, но такого… Именно им «посчастливилось» обнаружить первый труп Шеффилдского Вивисектора, как его окрестили репортёры. И было за что. Подонок не просто уродовал тела до неузнаваемости и прикладывал отрезанные куски, как украшения к разным частям тела, но, по словам экспертов-медиков, резал по живому, и жертва мучалась очень долго, прежде чем умирала. На первой не было и дюйма целой кожи. Как можно это сделать в хорошо освещенном и просматриваемом парке с многочисленными посетителями не укладывалось в голове. Через два месяца на окраине города в баке для мусора обнаружили вторую жертву: мужчину лет шестидесяти в таком же состоянии. Только у него отрезали половые органы и засунули в рот. Третье тело нашли по запаху в открытом канализационном люке, а дальше пошло и поехало. Трупы сначала появлялись каждый месяц, затем через три недели, через две, после – каждую неделю в разных частях города, с такими же чудовищными повреждениями и признаками мучительной смерти. Полиция сбилась с ног. Спецы пытались хоть как-то объяснить поведение Вивисектора, создать психологический портрет и предсказать дальнейшие шаги, что могло облегчить работу полиции, а обыватели вооружались. Оружейные магазины никогда не видели такого притока клиентов. Но жертвы маньяка продолжали появляться с чудовищной периодичностью и постоянством. Причём психологи никак не могли понять мотивацию Вивисектора, поскольку среди убитых встречались представители всех возрастных групп и обоих полов. К расследованию подключились спецы из МИ-6, однако дело с мёртвой точки не сдвинулось, слишком осторожно вел себя Вивисектор.
