Дизайнер обложки Ольга Дорфман
© Ирина Дорфман, 2021
© Ольга Дорфман, дизайн обложки, 2021
ISBN 978-5-0055-0386-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В качестве подарка к свадьбе я задумала написать книгу про твое детство. Думала, что я буду писать ее по памяти, опираясь на архивные материалы. Но в процессе написания поняла, что толком ничего не помню, и что нет смысле переписывать уже готовые тексты. Так что просто отобрала отрывки писем, дневниковых записей и записей блога, где речь шла о тебе, и соединила их небольшими пояснительными связками. В основном, это получился сборник отчетов о поездках, праздниках и каникулах. Художественности тут нет почти никакой, в отличие от моих двух предыдущих книг. Зато есть большая историческая достоверность. Я думаю, читать это подряд как книгу для развлечения будет скучновато. Но зато получилось что-то вроде биографического исследования о твоем детстве. Когда ты забудешь все так же прочно, как я, вот тогда, наверное, будет интересно это все прочитать и восстановить в памяти. А пока можно просто полистать и почитать выборочно. Остальным, наверно, будет еще скучнее читать эту книгу, но тоже можно полистать. Все-таки писалась она для Ксюши, поэтому принцип полноты я предпочла принципам читабельности и занимательности.
Хронологически я довела повествование до 2018 года – года окончания школы. Тогда мы съездили в наше последнее (до сегодняшнего дня) совместное путешествие, и описание этой поездки завершает книгу.
Я думаю, каждый ребенок имеет право знать, хотели его рожать родители или нет. Считается, что это во многом определяет его судьбу, влияет на всю жизнь. Так вот, тебя мы точно очень хотели. Как и остальных наших детей. Каждого по-своему.
Когда мы еще только решили пожениться, мы обсуждали, что в семье должно быть хотя бы трое детей. Для меня это тогда казалось очень много, потому что у меня была только одна сестра. Для папы это казалось нормально, потому что их было как раз трое братьев.
Но поженились мы на третьем курсе, а первого ребенка родили только через 4 года. Это тоже был наш осознанный выбор. Мне казалось, что рождение ребенка – слишком важное и сложно дело, чтобы заниматься им между прочим, между лекциями и курсовыми. Хотелось сначала завершить начатое дело, окончить обучение, а потом спокойно перейти к следующему проекту.
У меня в планах не было сначала сделать карьеру, а потом уже рожать детей. Программа минимум была – получить образование. Потом родить детей. А уж потом заняться карьерой, если получится.
Так что как только мы защитили дипломы, мы сразу решили: ура, теперь мы можем завести детей. Но дети, как оказалось, не заводятся так просто, на это ушло какое-то время.
Когда Таня родилась, это было абсолютное счастье, для меня открылся совсем другой мир и началась совсем другая жизнь.
Люди с детьми и люди без детей никогда не поймут друг друга, это два совершенно разных мира. Потому что я вроде бы любила детей всегда, с раннего подросткового возраста. Мой любимый фильм был «Однажды 20 лет спустя». Я его смотрела и мечтала, что у меня тоже будет много детей, я буду хорошей мамой, и это будет очень здорово и интересно.
В 1986 году к нам приехали на пару дней родственники из Гомеля. Там произошла Чернобыльская авария, Гомель расположен довольно близко к Чернобылю, и там был очень высокий уровень радиации. И вот большая семья решила, что надо спасать детей, две сестры подхватили своих четверых маленьких детей и рванули с ними на Урал к родственникам. Ехали через Москву и у нас ночевали. И это для меня был один из первых запомнившихся опытов общения с маленькими детьми. И произвел на меня огромное впечатление. Старшей девочке Свете было 4 года, кажется. Потом трехлетний Виталик. Потом Рома, ему было года 1,5—2. Он уже начинал говорить, но, конечно, говорил не очень понятно. Ну и самому маленькому было около 4 месяцев, он меня тогда не очень заинтересовал. Мы с дедушкой Зямой повели троих старших гулять. Наверное, еще Оля с нами была. И как-то так получилось, что мне на воспитание достался Рома. Я его на качелях качала, за ручку водила, на руки брала. В общем, он вызвал у меня дикий восторг и я потом еще долго его вспоминала. И была уверена, что 2 года – лучший возраст ребенка, самый обаятельный.
Потом я еще лет в 17—18 ездила на дачу к тете Майе, это подружка бабушки Шели. И там возилась с ее маленькой внучкой Зоей. Уже не помню, сколько ей было лет. Но тоже, кажется, года 2. Не больше 4 точно. Я с ней гуляла, а она из меня веревки вила. Я уже тогда начала приобретать педагогический опыт. Подозревать, что если сначала ребенку что-то разрешить, то потом не разрешить то же самое становится гораздо сложнее. Это гораздо позже я поняла, что в принципе я свободный человек и не обязана следовать каким-то правилам, даже своим собственным. А тогда я еще думала, что в педагогике главное последовательность.
Потом я работала няней в двух семьях. В первой семье было трое детей. Старшему было около 6 лет, когда я к ним пришла. Младшие были близнецы, им было по 5 лет. Только один из них был здоровый, а у другого были ДЦП и умственная отсталость. И иногда эпилептические припадки. В общем, только глубоким отчаяньем многодетной матери ребенка-инвалида я могу объяснить, что они решились взять в качестве няни 19-летнюю девчонку. Не просто без медицинского образования, даже без опыта присмотра за детьми. Впрочем, рынок труда тогда был еще в зачаточном состоянии. Но я это все к чему? К тому, что я очень любила, как мне тогда казалось, всех трех этих детей. Но особенно этого больного. С ним больше всего приходилось возиться. Другие два как-то сами себя развлекали. Надо было только следить, чтобы они не особенно дрались и не включали телевизор. И кормить ужином и спать загонять. А с третьим было более сложно. Его надо было днем спать укладывать, а он не хотел. И иногда двоих нормотипичных мама куда-то уводила, в театр, например, а с третьим я сидела, с одним. В какой-то момент я ему рассказала сказку про Мишутку и потом он всегда просил рассказывать ему сказки, у меня уже вся фантазия закончилась. И я из этого сделала вывод, что не надо детям показывать, что ты умеешь сказки сочинять. А то потом проблем не оберешься. И поэтому вам я никаких сказок не сочиняла, а только читала проверенные шедевры.
Немножко жалею об этом, потому что в сказке, придуманной мамой специально для тебя, есть своя прелесть. Пусть даже она не такая высокохудожественная, как мировая классика. Но в ней отражаются именно ценности вашей семьи, язык, обычаи, что-то очень индивидуальное. Но я не решилась, слишком высокие у меня были стандарты. Может быть, с внуками решусь. Моя бабушка сочиняла для нас с сестрой какие-то сказки, утром по выходным. Про Лелика и Болика, про Шустрика и Мямлика. Явно это были не шедевры мировой литературы, но все равно было интересно наблюдать за творческим процессом, как сказка рождается прямо у тебя на глазах, и что бабушке не лень этим заниматься, она готова на это ради меня.
