Е.Н.Трубецкой в культурно-исторической жизни России на рубеже ХIХ–ХХ веков
«История русской культуры, вся она в перебоях, в приступах, в отречениях или увлечениях, в разочарованиях, изменах, разрывах. Всего меньше в ней непосредственной цельности»[1]. Именно такие черты обнаруживал в развитии русской духовной культуры один из ее наиболее глубоких исторических исследователей и проницательных богословских интерпретаторов протоиерей Георгий Флоровский. Однако, всякое справедливое обобщающее определение тенденций духовной культуры необходимо предполагает наличие в этой культуре таких творческих проявлений, которые, не подпадая в качестве частных случаев под данное определение, в то же время выразительно подчеркивают его общую справедливость. Возможно, наиболее выдающимся среди подобного рода не подпадающих под определение протоиерея Георгия Флоровского проявлений русской духовной культуры в области религиозной философии явилось творчество князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). Проникновенно пережив и глубоко осмыслив все многообразие религиозных чаяний, философских проблем и общественных потрясений современной ему исторической эпохи, Е.Н.Трубецкой сумел зримо утвердить в духовной цельности своей личности и мировоззренческой гармонии своего разностороннего творчества тот последовательный, осознающий свою неразрывную связь с духовной традицией Вселенского Православия и историческим прошлым России традиционализм, на недостаток которого в русской культуре указывал протоиерей Георгий Флоровский.
Будучи связан своим происхождением с родовитыми русскими аристократическими фамилиями, многие представители которых запечатлели себя в анналах российской истории, Е.Н.Трубецкой уже в раннем детстве, благодаря своей матери Софье Алексеевне Трубецкой (урожденной Лопухиной), смог ощутить атмосферу православного культурно-бытового семейного уклада, довольно редко во второй половине XIX века сохранявшегося в среде русской аристократии[2]. Период пребывания Е.Н.Трубецкого в калужской гимназии стал временем, когда детские впечатления от частых паломничеств в Троице-Сергиеву Лавру уступили место юношеским размышлениям над идеями английского позитивизма и немецкого естествознания. Однако, уже в годы обучения в Московском университете верность лучшим духовным традициям своей семьи и стремление к подлинной интеллектуальной независимости от господствовавших тогда в университете стереотипов секуляризованной науки обусловили начало сознательного возвращения Е.Н.Трубецкого в лоно традиционной церковной культуры.
Путь к религиозному мировоззрению оказался опосредованным для E.H.Трубецкого – впрочем, как и для многих европейски образованных православных христиан послепетровской России – фундаментальным изучением западной культуры и, в особенности, философских систем наиболее выдающихся немецких мыслителей И.Канта, И.Г.Фихте, Ф.В.Й.Шеллинга, Г.Ф.В.Гегеля и А.Шопенгауэра. Глубокое проникновение в традицию западноевропейской философии не только привело Е.Н.Трубецкого к необходимости изучения культурно-исторически более близкой православной духовной культуре античной философской традиции (чему во многом способствовал его брат С.Н.Трубецкой), но и позволило будущему философу осознать наличие религиозных истоков у всякой стремящейся быть духовно-мировоззренчески последовательной философской системы. Богословская публицистика ранних славянофилов, открывших в истории русской духовной культуры путь обретения православного мировоззрения через религиозную философию; философские произведения крупнейшего русского религиозного мыслителя ХIХ века В.С.Соловьева, с которым Е.Н.Трубецкого связывало многолетнее духовное содружество; наконец, литературное творчество Ф.М.Достоевского, остро поставившего перед русским обществом вопрос о необходимости обретения подлинных корней своего исторического бытия в недрах православной традиции – именно этим явлениям русской духовной культуры суждено было стать определяющими мировоззренческими ориентирами на пути религиозно-философского становления Е.Н.Трубецкого[3].
Существенной особенностью духовного развития Е.Н.Трубецкого являлась его обращенность к своеобразному церковно-общественному культуртрегерству. Именно эта особенность во многом обусловила тот факт, что последующая многолетняя научная и педагогическая деятельность Е.Н.Трубецкого в ряде высших учебных заведений России не только позволила философу сформулировать и обосновать важнейшие принципы своего религиозного мировоззрения, но и была воспринята им самим – на определенном этапе – в качестве основной формы служения ближним. В связи с этим следует упомянуть активную организаторскую и публицистическую деятельность Е.Н.Трубецкого в области ознакомления русского – во многом секуляризованного – образованного общества с духовным наследием русской православной культуры. Непосредственным и плодотворным было участие философа в основании и деятельности в Москве Религиозно-философского общества имени Владимира Соловьева и издательства «Путь», ставших впоследствии главными научными центрами по изучению русской и мировой религиозно-философской культуры.
Е.Н.Трубецкой не был бы подлинным продолжателем традиции русской религиозной философии, если бы вопрос о судьбе его земного Отечества – хотя и осмысленный с точки зрения вечности, но требующий своего разрешения в рамках исторического времени – не встал перед ним в качестве одного из основных жизненных вопросов. Оказавшись современником, может быть, наиболее сложного периода российской истории, Е.Н.Трубецкой, подобно своим знаменитым предкам счел необходимым принять непосредственное участие в событиях, происходивших тогда в политической жизни России. Глубоко убежденный в необходимости таких преобразований в России – которые, приобщив русскую государственность к достижениям европейской цивилизации, не разрушили бы при этом векового религиозно-нравственного уклада русского народа, – Е.Н.Трубецкой неустанно стремился к утверждению в политической жизни страны столь не достававшей ей традиции мыслящего и деятельного консерватизма. Результатом деятельности Е.Н.Трубецкого в этом направлении явилось создание при его непосредственном участии небольшой, самим своим названием отражавшей высокие нравственные идеалы философа партии мирного обновления, которой так и не суждено было стать примиряющим началом в склонной к политическим крайностям российской государственной жизни.
