Друзьям казалось, что Хар-Булук вечером, и Хар-Булук утром – это два разных поселка. Так оно и было на самом деле. После захода солнца тут жилось гораздо приятнее, но единственный минус был в том, что световой день был слишком длинным, и дождаться целительной темноты – то еще испытание.
Двое путников вышли из своей спальни и отправились осматривать дом. Без противного желтого света, дом казался не таким ужасным. У телевизора игрался ребенок, а второй был в объятиях матери. Кормилица была обычной и невыразительной женщиной. Она была младше, чем ее муж. Возможно, во времена своей юности и рассвета, она могла быть красивой, но сейчас, после рождения двух детей, хлопот по хозяйству и вечно враждебного климата, ее красота сходила на нет. Под глазами и вдоль носа виднелись морщины, волосы были не такие густые, как раньше, а во взгляде виднелось чувство вечной усталости. Вот такая была жена у дядьки. Женщина молча поприветствовала гостей улыбкой, а затем продолжила кормить своего ребенка.
Солнце постепенно пряталось, а земля, нагретая в течение дня, остывала. В кустах шумели сверчки, со дворов лаяли собаки, где-то вдалеке было слышно мычание коров и блеяние овец. Поднимался легкий летний ветер, что колыхал редкие деревья и засохшие кустарники. Своим приятным шумом и дуновеньем, он мягко обнимал тебя и не давал в обиду. Через окно был слышен гул и разговоры прохожих, смех и крики детей, бесконечные обсуждения бабок.
В это же время дядька зашел в дом, держа в руках тряпку, чем-то испачканную. Одет он был в то же самое, во что и всегда. Хозяин дома снял на мгновенье кепку, вытер лысину, затем лоб, и снова надев ее, обратился к гостям:
– Ну, поедем и осмотримся, или же поесть хотите?
– Чай можно было бы попить, а потом поехать, – ответил Эня.
– Это совсем необязательно, вы и так много внимания нам уделили сегодня, – встрял Сара, – можем сразу поехать.
– Раз твой друг попросил, мне не жалко, – ответил дядька и заулыбался, – Эльза, сделай чай нам.
Спустя пару минут жена накрыла на стол и мужчины принялись пить чай.
– А, Сара, видел сейчас твою машинку – хороша. Батя оставил, да?
– Да, дядь Баатр, отец дает теперь иногда, вот решили приехать на ней. – Ответил он.
– А у меня тоже есть тут, иногда езжу, – отхлебывая чай, начал рассказывать дядька, – то на речку неподалеку, то в соседний поселок, то на рынок, то на рыбалку, короче, вещь полезная, не то слово.
– А у вас что за машина, дядь Баатр? – спросил Эня.
– Да там, сейчас увидишь, Нива старая, ржавая уже, но по нашим местам – в самый раз. Сейчас я вас прокачу, как раз посмотрим пустырь.
Закончив трапезу, все втроем вышли во двор. Дядя Баатр открыл капот своей нивы и начал там ковыряться, параллельно куря. Наконец он удостоверился, что все в порядке, и сел за руль. За ним в ржавый внедорожник прыгнули два друга, что аккуратненько поместились на заднем сидении, ведь переднего кресла просто не было. По всему салону валялись пакеты с запчастями, в приборную панель была воткнута отвертка, а звук раздатки был похож на запуск космического корабля. Пластик постоянно скрипел, а обороты скакали туда-сюда, будучи не способны к стабильным полутора тысячам. На зеркале заднего вида висели все возможные амулеты и обереги, которые только можно было найти в этом мире. Коробка передач с ужасом вопила, а дым из трубы валил только так. Снаружи кузов был ржавый и выцветший. Хоть машина эта и доживала свои последние годы, перед лицом гибели она бы не сморгнула.
