Алексей Буйло - Княжич. Знак силы

Полуночные горы,

Месяц Новых даров1

По узкой горной дороге торопливо подгонял коня всадник.

Дальние вершины таяли в серой вьюжной пелене. По их обледеневшим склонам спускался студенец – холодный, пронизывающий до костей ветер.

Круглый месяц с трудом пробивался сквозь тяжёлые снежные тучи, озаряя всё окрест безжизненным зеленоватым светом.

Ещё недолго, и безраздельно воцарится Морёна – богиня зимней стужи и лютой смерти. Мать-природа умрёт до весны.

Ночной странник спешил в затерявшуюся среди высоких утёсов обитель. Пока духи зимы не сковали его волю и тело. Пока тропы проходимы для конного и пешего. Пока…

Измученный жеребец, не знавший отдыха три дня – с тех пор, как они миновали одинокое селение у подножья Полуночных гор, едва перебирал копытами, но послушно внимал плётке седока. Он и сам прекрасно чуял, что только движение вперёд может спасти их обоих. А потому упрямо, из последних сил, карабкался по камням.

Всадник обязан был успеть. За пазухой овчинного тулупчика он берёг важное письмо. Гонец поклялся небом доставить его в горную обитель. Великий Бог степняков Тагирхан – тому свидетель!

Месяц закутался в хмарное покрывало, и так чуть видная стёжка погрузилась во тьму. Где-то впереди отчаянно завыл волк…

ПОЗЁМКА прилежно заметала широкий двор. Первый в этом году снег…

Светловолосый мальчик оторвал взгляд от узкого как бойница окна.

В Полуночных горах холода наступают куда раньше, чем дома.

Но в крохотной келье было тепло: в очаге весело потрескивал огонь, разбрасывая по стенам рыжие отблески.

На столе посреди клетушки лежала карта, нарисованная на огромном куске бамбаги. Белой как тот снег за окошком. Её, говорят, привозят с закатных земель. Там, сказывают, живут желтолицые хайны2. Великие умельцы! И жестокие воители.

Здесь, в Академии, все книги – из таких вот тончайших и белоснежных листиков. Чудно! На родине для письма пользуют обычную кожу – «пергамен» по-рамейски3.

Мальчуган снова принялся водить пальцем по серым пятнам гор и путаным изгибам трактов, шёпотом проговаривая встречающиеся названия. Но мысли то и дело убегали от стран и городов, рек и равнин.

Академия во время снегопада

День не задался с самого начала.

Утром, во время зарядки, у ворот обители возник всадник.

Отшвырнул поводья и быстро взбежал по лестнице в покои настоятеля.

Служки даже не успели остановить его, допросить. И, почуяв, что им ещё достанется за нерасторопность, принялись с удвоенной силой гонять послухов. Ой, ей! Как только ноги у мальчишек не отвалились?!

А потом в келью заглянул младший учитель Арборис и сообщил, что на сегодня занятия отменяются. Из-за важных дел настоятеля и преподавателей. Приказано никуда не отлучаться и выучить две темы наперёд по страноведению. Он будет проверять лично!

Правда, кое-кому все эти наказы – как об стенку горох!

Сосед по каморке, Санко, сидит себе на кровати и вместо того, чтобы твердить урок, пытает ножиком ольховую палочку. У него подобного барахла навалом. Вечно в дальний лес таскается: то камушек, то травинку, то веточку принесёт… Будто этого добра под стенами обители не хватает! Чего ради переться в чащу?!

Неведомая сила вновь потянула к окну.

Бог бурь и непогоды Вихорь без устали тряс бородой: снег теперь валил огромными хлопьями.

Коня во дворе уже не было: верно, отвели в тёплое стойло.

Занятно, а всадник куда подевался? Неужто с настоятелем до сих пор беседу празднует? Не выходил вроде.

Утренний гость почему-то не давал покоя. Крепко сбитый, со смуглой кожей, широкими скулами и раскосыми глазами – степняк, одним словом.

Вот только одет не как номад4: короткий жупан5, поверх кожух6 из овчины, толстые порты7, высокая меховая шапка с ушами. Так ходят зимой дома, в Златограде, а не в степи.

А сапоги, судя по форме, и вовсе из Фениции. Дорогие. Князьям впору.

– Эй, Олешка! Шо ты там выглядаешь? – Санко, наконец, подал голос. – Чаешь, распогодится?.. Не, то надолго. Мавр вчерась всю стенку в трапезной когтями подряпал. Верный знак!

Лёгок на помине, в дверную щель из коридора протиснулся худющий кот – чёрной как уголь масти. Запрыгнул на постель, свернулся в клубок.

Олешка воротился к столу, ничего не ответив. Если Санко что скажет насчёт погоды, так и будет. Этот юный славон разбирался в приметах не хуже ведунов с Пропащих гор. А тамошние колдуны – всем колдунам колдуны, каждому известно.

Дружок, склонив кудрявую каштановую голову, умело орудовал ножиком и шмыгал носом от усердия. Похоже, оберег какой-то вытачивает.

А спрашивать без толку.

Пока не закончит, ни слова не скажет. Таков обычай его племени. Да и сам Санко любит повторять: начнёшь трепать вокруг – из затеи ничего не выйдет. Проверено!

У россов, коим по праву рождения являлся Олешка, столь строгих запретов не было.

– Ты как, зубрить-то будешь? – пробурчал он в надежде отвлечь приятеля от, безусловно, важного, но не очень-то своевременного занятия.

– Давай ты вслух, а?.. – Санко вскинул голову и обезоруживающе улыбнулся. – Я так лучше помятаю.

Олешка скрепя сердце взялся за увесистый талмуд, по которому ученики постигали страноведение – «Подробное описание государств и племён, в круге земном расположенных». Автор трактата, известный географ-рамей Теодот, отличался порядочным занудством. Заснёшь ненароком, пока до конца дочитаешь.

Арбориса куда интереснее слушать: тот аж руками машет, рассказывая о нравах и обычаях всяких народов, о богатствах, спрятанных в недрах, о диковинных тварях и растениях.

Юному россу было приятно, что в самом центре Арбореи – так, по-рамейски, Теодот именовал Поднебесье – располагается его родное княжество. О чём он не преминул напомнить славону. Но Санко пропустил подначку мимо ушей.

Чужаки называли те места Гардарикой – Страной городов.

Карта и впрямь была усеяна значками селений и крепостей – Калиш, Синевир, Старград, Разлог, Златоград, торговый Радом на берегу Моря Новых Надежд.

Россы гордились своими плотниками. И дома ставили в основном деревянные, предпочитая лесину мёртвому камню.

В соседней же Славонии, за неприступным Граничным кряжем, наоборот, любили каменные жилища. Особенно на севере, у Кладезных гор, полных самоцветов и ценных руд. Стольный град Вазантия целиком был возведён из известняка, гранита и мрамора. Тамошний кесарь возбранил ставить срубы, дабы уберечься от разорительных пожаров.

Но в приграничье, откуда забрали Санко, тоже ценили душу дерева. Ведь из него, как гласили сказания, были сотворены самые первые люди на земле.

По сведениям географа, славоны считались россам близкими родичами – даже говорили на похожем языке. Только шокают да гэкают непрестанно – уже от себя добавил Олешка.