Стоя на возвышении, Вуд наблюдал за тем, как отец губит осколок. Хотя нет, слово «губит» здесь едва ли подходило. Оно предполагало непосредственное участие, как если бы правитель сам въехал в ворота и принялся громить всё вокруг, рушить дома и рубить головы. Ариду не было в том нужды. Он просто оборвал поток магии, защищавшей осколок, а пустыня и псы доделали работу, быстро и методично.
Оставалось разве что пронаблюдать за исполнением, и для этого правитель отправил Вуда. И именно его – чёрную фигуру на чёрном жеребце замершую, как обсидиановая статуя на холме, видели обезумевшие от ужаса жители, метавшиеся по полыхающим улицам.
Осколок лежал перед ним раскрытой книгой. Горели дома, видевшие зарю правления ещё прежнего Арида. Столб дыма поднимался вверх и растворялся в ночном небе. Пламя перекидывалось с одного здания на другое. Среди жадных языков бились живые тени. Уже к следующей ночи солнце и пустыня превратят осколок в занесённый песком призрак, а спустя неделю никто и не поймёт, что недавно на этой земле жили люди – разве что обгоревший остов городской ратуши будет одиноко торчать среди дюн.
Началось всё на закате. Сначала, один за другим, смолкли фонтаны. Все до единого: и мраморные громадины, украшавшие главную площадь, и те, что поменьше, с чашами, выложенными плиткой, где женщины стирали бельё, и даже совсем маленькие, садовые, прятавшиеся в цветочных клумбах. В это время на улицах осколка было, как всегда, шумно. В парках играли музыканты. На торговых площадях открылся вечерний базар. Лаяли собаки. Дети, гонявшие на поле мяч, торопились заработать ещё очко, пока родители не загонят их домой. Потому-то никто и не заметил, как из привычной, каждодневной симфонии стали исчезать ноты: журчание ручейков, шёпот каналов, звон фонтанов.
А потом раздался крик. Это хозяйка таверны вышла во двор набрать воды, и увидела, что источник иссяк – только лужи блестели на дне бассейна. Каменное морское чудище, из пасти которого раньше била струя, стояло, выпучившись, будто бы само не понимало, что случилось. Женщина уронила ведро и завопила.
Крик разорвал полотно привычных мирных звуков, нарушил вечернюю идиллию. Вуду показалось, что закричал сам осколок – и дома, и садовые деревья, и покосившиеся заборы, и статуи, и ступени, и скамейки, все завопили в один голос.
На крик сбежалась толпа.
– Что такое? Пожар? Убийство?
Женщина указала дрожащим пальцем на пустой бассейн, и ничего более не нужно было объяснять. Все разом поняли: нужно бежать. Спасать единственное, что у них осталось – жизни.
Тем временем, из-под крылец и из проулков уже выползали тени. На мягких бесшумных лапах, они побежали по улицам, наслаждаясь всеобщим смятением и густым запахом страха, затопившим улицы.
– Свора! – раздались крики. – Повелитель спустил свору!
Люди бежали к дороге, но демоны преграждали им путь. Они скалили клыки. Их глаза горели красным пламенем. Погоня до того захватила их и взбудоражила, что они перестали быть тенями и обрели форму: стали, на самом деле, похожи на свору диких животных, вырвавшихся из преисподней.
Вуд чувствовал, как внутри него закипает гнев. Вот только на кого он злился? На отца, которому так легко было забрать свою милость – оборвать магию, как тонкую нить? Или на самих жителей несчастного осколка, которые своей глупостью навлекли на себя гнев повелителя? Или же на себя – за то, что смотрел и не ударил палец о палец, чтобы помочь?
Далеко на востоке, у самого горизонта, чернела каменная гряда. За нею прятались ворота Чертога. Дорога, что вела к нему, извивалась и серебристо поблескивала среди песчаных холмов.
Вуд начал медленно спускаться с возвышения. Его молчаливая свита следовала за ним. Люди бежали прочь с их пути. Где-то в глубине осколка ревел младенец – или это ветер обманывал слух? Воины рассеялись по улицам, как низкий стелящийся туман. Они искали, методично, быстро обшаривали каждый дом, каждый угол.
Мальчишка-оборванец выбежал из проулка, спасаясь от прыткой тени, и едва не угодил под копыта коня. С криком он упал, покатился кубарем по земле, и один из демонов набросился на него. Вуд отогнал призрачное существо и протянул мальчику руку, но тот шарахнулся и проворно исчез за углом.
Оглушительный грохот разнёсся по улицам.
– Принц, мы нашли, – к нему спешил один из воинов, – там, в библиотеке.
Вуд кивнул и пришпорил коня.
Библиотека была двухэтажным зданием с выступающим ризалитом, широким четырёхколонным портиком и высокой крышей. Огонь, занятый соседними деревянными зданиями, пока не тронул мраморных стен, а лишь присматривался, принюхивался, выбирая с какой стороны подступиться. Едкий дым объял здание, превратив его в мраморный белый остров среди клубящейся черноты.
Вуд пробормотал заклинание, и огонь нехотя отступил. Пришпорив коня, принц въехал в двойные двери и оказался в длинном зале с высоким потолком. Спешился. Огляделся. По обе стороны шли ряды книжных полок из золотистого светлого дерева. Книги красовались в богатых кожаных переплётах. Потолок украшала сложная резьба.
Стянув с руки перчатку, Вуд прикоснулся к толстому фолианту, лежавшему на пюпитре. Слегка сдвинул страницы, и вот, на обрезе проступил монохромный рисунок – пресловутая легенда о Драконе и Богине. Вуд покачал головой и оставил книгу в покое.
Дальняя стена зала библиотеки обвалилась. Воины разгребали завал, расчищали дорогу для принца. Жрецов, пытавшихся обороняться, выдворили из здания, заключив в железные оковы.
– Принц, – окликнул лейтенант, – здесь.
Вуд перебрался через обломки, рваный камень, дерево и обрывки фолиантов к тайной винтовой лестнице. Раньше её скрывали книжные полки и толстая стена. Вуд первым спустился вниз, в небольшую скрытую пещеру. В центре, сияя в полутемноте и почти упираясь вершиной в потолок, возвышалась ледяная арка, в пролёте которой замерло белоснежное существо. Фигура его напоминала человеческую, а кожа состояла из миллионов ледяных кристаллов. Тонкие трёхпалые руки были прикованы цепями к опорам арки.
Вуд замер – изумление на миг пробилось сквозь мрачный туман в голове. Воины тихо переговаривались за спиной. Пусть лишь немногие поняли, что именно было перед ними, каждый, тем не менее, почувствовал исходившую от существа силу, и ощутил то невыразимое чувство, которое поселялось в груди любого, кто сталкивался с Привратником.
От арки веяло холодом. Несмотря на бушующий в осколке пожар и жгучую пустыню под боком, стены пещеры покрылись инеем. Магия Привратников была древнее огненных песков Забытого мира, и брала начало ещё в мифической Чудотворной Эпохе.
