1. Часть I. Школа Годзэн. Глава 1
捨てる神あれば拾う神あり
Один бог забыл — другой поможет
Японская пословица
– Эй, быстро поднимите её!
Голоса доносились словно сквозь толщу воды. Голова болела до ужаса.
– Я говорил, что ночная молитва навредит ей! – тонкий пронзительный голос заставил чуть поморщиться.
Я открыла глаза, и в тот же момент меня подхватили под руки, поднимая с твёрдой поверхности.
Деревянные стены, низкий потолок, с которого свисают странные колотушки с красными нитями, стол-алтарь, два маленьких окошка и аромат, от которого тянет закашляться. Какие-то благовония пахнут настолько сладко, что хочется поскорее оказаться на свежем воздухе.
Меня держали две девчонки. Обе азиатки, на вид не старше шестнадцати лет, одеты в фиолетовые костюмы из мягкой ткани, напоминающие одежду для занятий боевыми искусствами.
Но моё внимание больше привлекли двое мужчин, стоящих в нескольких метрах от нас. Тот, что был пониже и покруглее, продолжал вопить:
– Говорил, что нельзя! Так нет! Целитель Изаму ничего не понимает! Целитель Изаму только думает о высоком!
Второй, высокий и со статью настоящего бойца, даже не изменился в лице. Он стоял, сложив руки на широкой груди, и молча слушал целителя. Не ошибусь, если он воин. Такой одними руками переломит врага пополам.
В какой-то момент мужчина метнул на меня задумчивый взгляд. В чёрных глазах ничего не прочесть. У меня по спине пробежал холодок.
– Аска, держись, – шепнула девушка, что поддерживала меня справа.
Аска – это я?
А кто они? И эти двое – тоже?
Хуже всего, что и этих людей, и обстановку вокруг видела первый раз в жизни. Силясь пробиться сквозь головную боль, получила только приступ тошноты.
Глубокий вдох – выдох. Вдох – выдох.
– Учитель Коджи, вы как хотите, но я вынужден буду сообщить директору школы, если это…
– Спокойнее, Изаму. – Голос Коджи оказался ледяным и тяжёлым, будто камень, падающий в прозрачный ручей. - Пусть сама скажет.
Оба посмотрели на меня.
Повисла тишина. Кажется, надо было сказать что-то умное, но что? Голова по-прежнему болела и отказывалась нормально соображать. Интуиция подсказывала, что не стоит сейчас задавать вопрос: «Кто вы?», и уверенность в этом была настолько сильной, что я только шумно выдохнула.
Стоявшая слева девчонка наступила мне на ногу. Сигнал был ясен: действуй.
Колени мерзко дрогнули. Ещё немного, и хлопнусь в обморок.
– Я… – Пересохшие губы плохо слушались. Меня в пустыню, что ли, выбрасывали? – Хочу пить. И сейчас упаду.
– Мисаки, Харука, отведите её в лазарет, – резко сказал учитель Коджи. – Потом поговорим.
Он быстро повернулся к целителю, но меня уже вытащили на улицу. Обернувшись, я сообразила, что мы находились в каком-то храме.
– Как тебя только угораздило? – шипела та, что стукнула меня. – Говорили, спрячься! Не хвались перед Коджи! Нет, надо было поумничать! Теперь на себя только посмотри!
Я бы с удовольствием посмотрела, но… ни воды, ни какой-то гладкой поверхности рядом не было. Зато я тут же отметила аккуратные дорожки, белое строение с загнутой крышей, напоминающей пагоду, и множество девчонок, одетых так же, как мои спутницы. На мне было длинное белое одеяние без опознавательных знаков.
Я пыталась сообразить, где нахожусь и как сюда попала. Откуда столько азиатов? Что девочки, что мужчины. Навскидку было сложно определить, кто именно, однако если судить по цвету кожи и разрезу глаз, то скорее всего японцы. Да и имена сложно спутать с другими.
Пока мы шли, на нас периодически бросали любопытные взгляды, временами даже сочувствующие, но ничего не спрашивали. Девушки в основном были заняты уборкой территории и наведением порядка на клумбах.
– Мисаки, ты же знаешь Аску, – меланхолично произнесла вторая. – Она сначала ляпает, потом думает.
– Плетунья, дай ей ума побольше, – проворчала Мисаки.
В мозгу будто вспыхнула молния.
Плетунья.
Мир точно застыл, все звуки стали тише, лица Харуки и Мисаки словно подёрнулись рябью.
И тут же откуда-то донеслись щелчки и шорох нитей.
«Здравствуй, дитя моё, – прозвучал в голове тихий смех. – Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, ночь не прошла даром, и скоро мы познакомимся поближе?»
Я пошатнулась, с губ едва не сорвался ответ.
И тут откуда-то донесся крик. Детский, отчаянный, испуганный.
Я сжала руку в кулак, в тело хлынула сила, стирая боль и слабость. Девчонки отшатнулись от меня.
Крик повторился.
Я завертела головой, определяя направление.
Сила кипела, бурлила в венах, заменив кровь, приказывала: «Беги. Действуй. Беги!»
Я с места рванула вправо, туда, где за оградой виднелся тёмный лесок. Босые ступни, казалось, не касались земли.
– Аска! Аска! – орали за спиной.
За мной кто-то бежал, но догнать не могли.
Ямка, кочка, перепрыгнуть разбитую плитку на дорожке. Откуда-то я прекрасно знала, куда бежать. Даже не было секундного замешательства, чтобы остановиться.
– Аска, дура, стой! – донесся крик целителя Изаму.
Я перемахнула через невысокую ограду. Длинное одеяние зацепилось, послышался треск. Я чуть не влетела носом в собранную кучу листьев и веток, но успела вывернуться и удержаться на ногах, а потом снова рвануть прямо в лесок.
Что-то тянуло туда, гнало, как ненормальную.
Я перепрыгнула через поваленное дерево, на краю сознания мелькнуло, что человек так в принципе не может. Однако резко стало не до того, когда откуда-то из-за сплетённых ветвями изогнутых стволов донесся жуткий рык.
Пальцы похолодели, не хотелось даже думать, кто может издавать такие звуки. Я промчалась по берегу реки, зная, что крик шёл отсюда.
Через пару минут в воде мелькнуло что-то красное и показалась черноволосая головка.
Сзади снова зарычали. Я глянула через плечо – никого.
Снова щелчки и шорох нитей. И будто мягкое прикосновение к плечу.
Спеши. Спеши. Спеши.
Я, не раздумывая, стащила через голову дурацкое одеяние и прыгнула в воду. Она оказалась холодной, кожу обожгло, я чудом не взвыла. Но взяла себя в руки и быстрыми гребками поплыла к утопавшему. Нет… утопавшей. Это была малышка, которая отчаянно барахталась в воде и уже не могла кричать. Красные цветы в заколке на гладких черных волосах ярко контрастировали с посиневшей от холода кожей.
Какой идиот оставил ребенка без присмотра? Ей же лет пять, не больше!
Внутри поднялось негодование. Бездонное, глубокое, готовое в любой момент снести всё на своём пути.
– Цепляйся, – прохрипела я, давая девочке возможность ухватиться за себя. – Всё, не бойся. Плывём назад.
Гнев ещё клокотал, но я задвинула его поглубже, сосредотачиваясь на задаче догрести до берега. Не думать о холоде, не думать о течении, которое отталкивает назад. Нам нужно только вперёд.
Девочка притихла, вцепившись в меня. Умница. Понимает, что лучше не размахивать руками и не верещать – толку всё равно не будет.
