Глава 1 Врата в бесконечность
В полупустом вагоне метро двигается одноногий человек на костылях. Грязно-белый болоньевый комбинезон, глубокий капюшон, накинутый на голову, ярко-розовые пушистые рукавицы. К одному костылю привязана пластиковая бутылка с отрезанным горлышком. В ней позвякивает мелочь. Помни о смерти, говорит его вид.
Чувствую, существо это не из нашего мира. Может быть, проводник в иную реальность или даже сам Бог в обличье калеки. После недолгих колебаний решаюсь бросить монетку в его бутыль. Одноногий поворачивается ко мне и показывает пальцем – смотри вниз! Шнурки на моих кедах развязаны. Всё, что от тебя зависит, это лишь безупречное завязывание своих ботинок.1 Приседаю исполнить этот старый завет, а когда поднимаюсь, одноногого нет, как забытого сна.
***
В свои тридцать с небольшим я верил в возможность физического бессмертия и магию. Зато плохо разбирался в денежных вопросах, в моде и в политике. Меня не интересовал футбол, и я понятия не имел, как делать карьеру.
Потёртые синие джинсы, стоптанные кеды, спортивная куртка – на внешний вид никогда не тратил время. Небрит, волосы всклокоченные. Внутри – искатель духа, снаружи – чудила.
Поднявшись на эскалаторе, на улице, на берегу океана безысходной серости, закурил первую за день упоительную сигарету. До прибытия «Стрелы» оставалось 30 минут. А ведь было когда-то именно так: всё вокруг представлялось ненужным и лишённым всякого смысла. Прилив и отлив в ауре пустой бестолковой жизни. Не высовывайся, будь, как все! Работай, потребляй, размножайся! Институт, офис, пенсия, гроб!
Учитель показал иной Путь – Путь Сердца. Быть и лучиться в бесконечном удивлении! Я был преисполнен духовной надеждой и трепетным ожиданием. Ведь ждал я не человека – Дракона! Белого мага!
Полгода назад в Питере Эс-эН говорил мне, отхлебывая чай из бумажного стаканчика:
– По мне, так этот город – старый упырь. Душу из меня чуть не высосал. Пришлось приложить так много усилий, чтобы создать здесь поле любви!
Учитель отощал, ссутулился, голова его стала седой. Видать, и впрямь ему здесь досталось.
Меня жалили холодные капли дождя. Питерский ветер не позволял вдохнуть полной грудью.
– Этот ветер – живой! – продолжал он. – Здесь есть улица, где он дует всегда! Я каждый день приходил туда и вступал с ним в схватку. И проигрывал. Возвращался домой опустошённый, по три дня болел, не было сил подняться. Однажды я взмолился, зачем ты так со мной, что я тебе сделал? Вдруг слышу, отвечает: «Как ты ко мне, так и я к тебе! Ты боец крепкий, только я покрепче тебя буду! Оглянись! Вокруг знаки стихий, взгляды богов – Вселенная с тобой говорит. Прислушайся к её голосам! Может быть, они о чём-то предупреждают тебя?» Этот суровый ветер возвестил мне: «Пора, Эс-эН! Врата в бесконечность открылись. Цитадель Света в опасности».
И хоть голос его был тих, тягуч, казалось мне, что звучит орган. Мы стояли на пешеходном мосту, на перекрестке двух каналов.
– Знаешь, маэстро, некому теперь вращать колесо Учения, – Мастер склонил голову. – Если оно остановится, тогда этот мир окончательно погрузится во тьму. Ты находишься в точке выбора. Прими решение! Вижу, включилось твоё второе внимание. Здесь, в этом месте узел силы, центр свастики. Сформируй намерение. Ты парень талантливый, а занимаешься ерундой. Не успеешь оглянуться, жизнь прошла.
– Я с вами, сэнсэй. В мире обыденного мне места нет.
– Будь по-твоему. Реки жизни тебя услышали! В мире грядут большие перемены! – улыбнулся он.
Я верил, Учитель всё исправит, выведет из тупика, обратит время вспять, поменяет Землю и Небо местами. Я чувствовал готовность идти за ним хоть на край света.
***
В толпе прибывших я не увидел Эс-эНа и взволновался. Но, как только на платформе прекратилась суета, он появился – в квадратной кепке и в больших чёрных очках, почти наполовину скрывающих лицо. Он плыл по перрону, переваливаясь по невидимым волнам пространства, огромный светящийся шар энергии.
– Привет, Кость! – сказал Эс-эН. – Ты какая кость? Бедренная или, может, подвздошная?
– Я – шейный позвонок. Атлант!
– Атланты держат Небо. Атлант – единственный позвонок, не имеющий своего тела. А вот второй шейный позвонок, Эпистрофей, имеет тело. Атлант на нём вращается. Где же твой Эпистрофей?
– Вы про Марту что ли? Ждёт на стоянке. Боится вас. Какой из неё Эпистрофей! – я криво улыбнулся.
Эс-эН закурил, покачивая головой в такт одному ему слышимой мелодии:
– Ну, что, Костя, будем Марту раскручивать?
– Конечно, будем! Она теперь только об этом и мечтает! Думает, что вы как дон Хуан.
– Так оно и есть. Дон Хуан чуть-чуть до меня не дотягивает!
Я хотел засмеяться, но смутился, не заметив и тени улыбки на лице Мастера.
На выходе из вокзала клянчил мелочь вонючий бомж. Эс-эН вытянул из кармана пятитысячную купюру и отдал ему. Я ужаснулся:
– Вот ведь! Бичу счастье привалило!
– Это не просто бич, маэстро! Это дух Москвы меня встречает. Я его умилостивил. Теперь нам будет сопутствовать удача.
Я коротко поклонился:
– Ос!
Марта ждала нас возле своего нового красного «гольфа», девчонка из каталога Отто, сиявшая благополучием, загорелая, крепкая, ладная.
– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная? – вкрадчиво спросил Эс-эН.
– Тепло, батюшка!
Я уложил чемодан в багажник. Мои уши горели. Мастер сел на переднее сиденье, достал две сигареты, одной угостил меня.
– Здравствуй, Москва! – Эс-эН выдохнул ароматный дым в приоткрытое окно, – Скажи, Костя, какая она для тебя – Москва?
– Беспощадная. Я, когда приехал, каждую ночь молился. Здесь взрывали дома. Потом эти гигантские расстояния, толпы, холод, грязь! Думал, повешусь! Два года как червь извивался. Наверное, это испытательный срок был. Потом появилась Марта и всё наладилось.
– Москва – огромный котёл, маэстро, – продолжил Эс-эН. – Небо здесь плотно крышкой закрыто, Земля снизу запаяна. Сюда приезжают люди со всего мира – каждый со своим намерением. Но как только они оказываются здесь, все их намерения идут в бульончик. Этот котёл держат сильные Маги. А так он давно бы уже провалился, уж очень тяжёлый он. Они знают, что я здесь. Теперь вам нужно быть в два раза бдительнее и в десять раз безупречнее.
Эс-эН потушил окурок в дверной пепельнице и стал складывать мудры, больше дюжины их сотворил, и пробка на дороге сначала раскрошилась, а затем и развеялась, словно по волшебству. Повеяло холодком. Эс-эН жил в соприкосновении с тайной сутью бытия. Вокруг него сгущалась магия. И к этой магии мне хотелось причаститься.
