- Прошло ровно девятьсот лет с тех пор, как на обломках Гринтайла укрепилась незыблемая мощь Дреймора! И эта грозная цитадель Страха почти тысячелетие держится благодаря нам, калу, покорителям всех рас алькоров! И вот сегодня, наш дорогой друг, Тринамелл из рода кримеллов, решился почтить наш юбилей своим окончательным отречением от прошлого. Он готов отрезать свои лебединые крылья, чтобы упрочить наше единство. Мы ведь братья-калу,и между нами не должно быть таких сомнительных отличий. Ну же, брат мой, начнем!
На сцену взошел Тринамелл. Он был слегка смущен и растерян, и оттого старательно и принужденно улыбался.
Майя восхищенно остановилась. Перед ней на возвышении подмостков стоял ангел со струящимися по плечам волосами и огромными белоснежными крыльями. У ведьмы захватило дух от такой красоты.
- Никогда не думала, что они существуют! – прошептала она, и хотя всеобщий гомон заглушал ее голос, Фалькон услышал ее.
Ангел снял свой белый хитон.
- Давай, брат, сделаем это, - Плешивый похлопал Тринамелла по плечу и сунул в его зубы толстую косточку.
Кримелл дрожал, и пот струился по его загорелому телу. Из глаз проглядывал тоскливый страх. По ступенькам поднялись еще два алькора и крепко связали его. Повисла гробовая тишина. Над головой ангела, униженно и поверженно стоявшего на коленях, грозно нависла секира, которую сжимал в руках Плешивый. Мгновение напряженного молчания, и твердая рука палача с силой опустилась вниз. Кровь брызнула в лица стоящих неподалеку электов. Послышался короткий тихий стон.
Калу с потеющей лысиной, вытер пятерней свою плешь, оставив на ней красные полосы, и поднял над головой два белых крыла,забрызганных кровью.
- Так выпьем же за то, что наши ряды непрерывно пополняются! За тех, кто имеет мужество выбрать! За тех, кто не боится смотреть правде в глаза! За тех, кто не последовал за массами! И пусть они зовут нас Калу – Сбившиеся с пути, но мы-то знаем:
наш путь– путь истинных Хозяев жизни! Только так - страхом и кровью укрепляется Власть Тьмы! Да здравствует повелительница Мрака! За великую Элерану Хартс! Ура!
- ВААААА!!! – раздался неистовый крик толпы.
Палач кинул в ее плотоядное жерло то, что осталось от дара божественной Северины, созданного ею на взлете творческой фантазии. Упали те крылья вниз, крылья бывшего кримелла, ставшего теперь таким же, как все, – падшим... И в считанные секунды под визг и вопли собравшихся взлетели в воздух окровавленные перья и клочья пуха.
- За самоопределение!
- За свободу выбора!
Все это время Фалькон, одной рукой сгребая Майю в охапку, другой зажимая ей рот, пытался оттащить ее подальше от жуткого крещения в демоны. Она неистово вырывалась, пытаясь протестовать.
– Это не твое дело! – шипел он ей в ухо.
