Летнее утро, бодрящая, поднимающая настроение свежесть улучшает настроение, поднимает дух. Вокруг хоть и не прохладные джунгли, но какая-никакая природа имеется: по обочинам растут низенькие деревья, красиво постриженный газон, кустики, также с аккуратной стрижкой, даже иногда, сквозь гул моторов и выкрики людей, постоянно куда-то торопящихся, смешавшихся в один унисон, доносится прекрасное пение птиц, но тут же сбивается выше перечисленным…
Яркое полуденное солнце снепривычки сильно ослепило, но не разбудило полностью. Перекатившись на другой бок, Родион опять стал погружаться в дрему. Как же все таки приятно повалятся в постели подольше, насладится истомой, вместо того, чтобы в шесть часов утра, как ужаленным вскакивать с постели, завтракать на скорую руку, собираться и бежать на работу.
Родион встал с кровати, лишь окончательно выспавшись. Умылся, приготовил завтрак, почистил зубы, принял душ, привел себя в порядок, ведь вечером он должен выглядеть на все сто. Сегодня у него дома намечается застолье. Повода как такового и нет, но было бы желание, а повод найдется. Он еще вчера обзвонил всех близких ему друзей, пригласил в гости…
Практически весь день ушел на приготовление к празднику. Родион всегда относился к этому очень серьезно. Он прибрал весь хлам, накопившийся за все это время, надраил полы до зеркального блеска, пропылесосил, протер пыль на всех полках и столах. В общем с обстановкой все было нормально, осталось только накрыть на стол и ждать первого гостя. Для этого ему понадобилось идти в магазин, благо он недалеко, метров сто от подъезда.
Было пять часов вечера, гости созваны на шесть – надо торопится. Дабы успеть, он трусцой побежал до магазина, по пути наслаждаясь свежестью воздуха и красотой природы. В юношеском возрасте он с друзьями каждое утро начинал с пробежки по кварталу, бывало днями пропадали в спортзале, тягали штанги, занимались боксом, а сейчас даже времени нет собой заниматься.
Вдруг что то заставило его остановиться. Родион не понимал что это, но он точно знал что это что-то важное. Он как по чьей-то команде повернул голову вправо. Между деревьями в парке стояла девочка, ее кожа была темно бледного цвета, несмотря на июль месяц. «Наверное родители долго гулять не выпускали» подумал Родион и уже шагом продолжил идти к магазину. Родион шел медленно, как будто после шока, ему казалось что та девочка все еще смотрит на него. От этого чувства становилось неловко. Не выдержав он обернулся, но то место, где стояла девочка пустовало. Родион вздохнул, неторопливо повернулся и вздрогнул от неожиданности. Та самая девочка стояла прямо перед ним и внимательно смотрела ему в глаза.
– Девочка ты откуда? Заблудилась? – Родион присел на корточки. – Тебя проводить домой? Где ты живешь? Кто твои родители? – Родион задавал вопросы, а девочка все смотрела ему в глаза. Ее взгляд становился то жалостным, то пугающим.
– Ты этого не сделаешь… – голос девочки звучал в его голове, отдавая громким эхо.
– Чего не сделаю? – Родион ничего не понимал. Что он не должен делать? Провожать ее домой? Она поссорилась с родителями? Ерунда какая-то! Вдруг в ее руках появился нож.
– Ты этого не сделаешь… – снова повторила девочка и поднесла нож к горлу.
– Успокойся, успокойся. Хорошо я этого не сделаю, обещаю! Убери нож а? – Родион понимал, что пред ним возможно стоит малолетняя самоубийца. И он очень не хотел стать свидетелем суицида.
– Ты этого не сделаеш… – эта фраза будто заела у девочки. Она медленно провела ножом по горлу, оставляя после него бордовую, полосу. Родион не мог на это смотреть, он на мгновение закрыл глаза ладошками, зажмурился. А когда открыл перед ним ни девочки, ни ножа, ни даже крови не было. В шковом состоянии Родион спешным шагом продолжил путь.
Магазин «Тенор» оказался в зоне видимости, а лицо той девочки все стояло перед глазами. Только добежав до двери он смог вернутся в реальность, и отвлечся от увиденного.
– Здравствуйте Надежда Олеговна! – вежливо поздоровался он с продовщицей. Женщина уже пожилая, но бодрость из нее так и прет. Порой кажется, что она знает секрет какого-то элексира молодости. Хотя этому есть объяснение. Дело в том, что Надежда Олеговна тридцать лет преподовала физкультуру в местной школе. Когда-то Родион сам был ее учеником. Но годы все-таки берут свое, поняв, что преподовать физкультуру она уже не в силах, она уволилась со школы. К тому времени она уже получала пенсию, но, что бы не скучать дома, устроилась продавщицей.
– И тебе не хворать! – как всегда с шутливой интонацией ответила она. – Ну? Чего брать будешь?
– Мне пожалуйста взвешайте два килограмма фруктов. И дайте три двухлитровых напитка натуральных, и три бутылки водки.
– Эт куда тебе три то? Иль гостей созвал? – все также шутливо спрашивала Надежда Олеговна, состовляя на прилавок все перечисленное.
– Ну да, решил отдохнуть после трудных рабочих будней. А то зароботался я совсем. Сегодня вот празник решил устроить, завтра болеть, а послезавтра опять на работу, но уже с новыми силами.
Он действительно зароботался в последнее время. Он работал охранником в супермаркете «Осина», работа не пыльная, но требует много внимания. За каждым, вызывающим подозрения покупателем нужен глаз да глаз. Начальство там врагу не пожелаешь. Украли в твою смену – считай купил, не услидил за порядком – штраф, и при том не малый, ну а если пришел под шофе или хотя бы з запахом – то и до увольнения не далеко, как пить дать уволят. Но Родион особо не жалуется на свою работу, главное, что ему нравится то, чем он занимается, а остальное не так важно, хотя порой произвол начальства ему более чем противен. Поэтому он старается не нарушать установленные Константином Павловичем правила и мило улыбаясь приветствовать его при встрече, хотя от его внешности тошнит не меньше чем от двух пальцев во рту. Это среднего роста мужчина, отнюдь не атлетического телосложения, пивной живот, разбухший от груди до паха, бросался в глаза, огромный нос картошкой, но на удивление маленькие глаза веселили, а если считать подбородки, то можно заблудится в этой заплывшей жиром массой. Но несмотря на такую внешность «колобка», Константин Павлович, надо признать отлично управлял бизнесом и был вежлив со всеми, кроме своих подчиненных, каковым являлся Родион.
– Три тысячи шестьсот рублей с тебя. – закончив вычисления на калькуляторе выдала Надежда Олеговна.
– Ага. Вот. Сдачи не надо. – Родион протянул ей две двухтысячные купюры.
– Ой, погубит тебя твоя щедрость, помяни мои слова, но все равно спасибо. – мило улыбнулась ему Надежда Олеговна.
