ПРОЛОГ
- Баб Тая, а что, папенька и правда мне жениха ищет?
- Так пора бы уже, у матушки вашей, леди Яралики, в твоём возрасте уж и Руперт был.
- Ах, вот бы военного подыскал! Они же такие… - заметив ироничный взгляд собеседницы, Адель сникла. Умела старая нянька, пестовавшая ещё мать Аделинды, леди Яралику, спустить с небес на землю не просто словом, взглядом одним. И чего стушевалась? Ведь взрослая уже, скоро восемнадцать будет. А потому девушка с вызовом продолжила. – Что, тоже скажешь, совсем уж и никчёмные? А кто нас от врагов защищает? Без армии и её доблестных защитников наше королевство давно бы захватили соседи.
- Защищают, как не защищать, на то они и военные, чтобы воевать, - согласилась старушка. – Только вот они защищают от обычных соседей, таких же людей, как и мы. Но есть враг куда страшнее, с ним не каждый маг сладит. Там простому вояке, хоть будь он самый геройский герой или самый главный генерал, не справиться!
- Ты про исчадия Тьмы? Так оно и понятно, с ними только маги и могут совладать. Куда ж обычному человеку против них, это все знают.
- Маги, да не совсем, - проговорила нянька и смолкла. Даже глаза прикрыла, радуясь погожему летнему деньку.
И зачем вообще только сказала! Только любопытство разожгла. Адель надула губы, показывая, что обиделась. Для порядка немного помучив излишне нетерпеливую воспитанницу, старушка продолжила.
- Маги, они, конечно, маги, но главная сила не у них. Нет, они, конечно, сильные, боевые и всё такое, но самую большую силу им ведьмы дают! Ведьмы и являются главными стражами мутных границ. В каждой точке вторжения Тьмы живёт своя ведьма, а то и несколько, а при них уже маги. Маги и справляются с лезущей оттуда нечистью, но главная там всегда ведьма. Без неё никак не управиться. Пропадёт наш мир без них!
- Баб Тая, а ты тоже ведьма?
- Да кто же тебе такое сказал, девочка? – нянюшка, опять было впавшая в приятную послеобеденную дрёму в тени затянутой виноградом беседки, резко очнулась и зорко огляделась, словно пытаясь выяснить, кто же мог сказать такое её воспитаннице.
Адель замялась. Не то, чтобы это было сказано именно ей, но ведь сказано же. И попробуй не ответь, вроде бы баб Тая и была всего лишь нянькой, но умудрялась держать в своём всё ещё крепком кулачке не только слуг, но и хозяйских детей. Да что уж там, сама леди Яралика Дарингем всегда прислушивалась к её мнению, особенно касательно воспитания детей.
- Я не поняла кто, - дипломатично начала воспитанница, - шла мимо конюшни и услышала случайно. Там как раз телегу с мукой разгружали.
Ой-ой-ой! Ну надо же было проговориться!
- Нашла где ходить мимо! На конюшне! – вроде бы старая и неповоротливая женщина ловко подскочила с выложенного мягкими подушечками сиденья и отвесила шлепка по мягкому месту. – Сколько можно говорить, нечего отираться возле конюшен, ничего полезного конюхи рассказать не могут!
И пусть через ворох юбок было вовсе и не больно, но обидно же. Адели уже почти восемнадцать, а её шлёпают по попе, как какую-нибудь малышню.
- Они сказали, что ты ведьма.
В любом ином случае помолчала бы, но иногда очень уж хотелось согласиться со случайно услышанными словами, слишком уж строга была нянька к своим подопечным.
- От же упёртая девка! Тебе что, слова моего мало? Не ведьма я! Куда мне до ведьмы. Ведьмы, они… они ведьмы! – веско заявила нянька. – А я что, так, знахарка, да и то недоделанная. Немного травы знаю, немного людей вижу, где да что у них болит. А ведьмы… эх, да что там говорить. И говорить-то нечего, их уже почти и не осталось, настоящих-то ведьм.
Кажется, на этот раз гнев миновал. Хотелось и дальше расспросить про загадочных ведьм, но не сейчас, а то няня могла велеть запереть неуёмную воспитанницу в комнате да тех пор, пока не выучит наизусть десяток-другой страниц скучных житий святых. И родители бы не подумали защитить кровиночку, а то ещё и добавили бы от себя. Нет бы дали книги про тех самых ведьм, их и почитала бы с удовольствием, и даже выучила бы наизусть. К сожалению, среди святых ведьмы почему-то не числились.
Или попробовать спросить? Отойти немного в сторонку и спросить, а то ведь любопытство изгложет, да и моментом нужно пользоваться, пока нянька разговорилась.
- Как так почти не осталось ведьм?
- А так и не осталось. Ведьма, она ж ведьмой не рождается, ведьмами становятся.
- А как ими становятся, баб Тая?
- Как, как. Говорят, по великой любви.
- И что, неужто в мире не осталось великой любви?
- Может, и осталась, - старая женщина печально вздохнула. - Только вот ведьм почти не осталось, знать, не так уж и велика та любовь.
- Что же здесь сложного? Влюбиться – и ты уже ведьма.
- Ой, какая быстрая. Влюбиться – и сразу ведьма, - недовольно проворчала старушка. – Влюбиться мало. Надо же чтоб до потери памяти, так, чтобы на всё ради любимого готова. Там же ещё надо, чтобы в роду ведьмы были, да и… ещё кое-какое условие.
- Какое?
- Какое, какое, рано тебе всё это знать! Ишь, вцепилась, словно клещ какой! И чего это я с тобой разболталась, а ну живо принеси мне жития святой Бригитты!
Вот теперь она стала прежней бабкой Таей – грозой чад и домочадцев поместья лорда и леди Дарингем. С такой ни поспоришь, ни поговоришь, только дополнительное наказание заработаешь. Адель бросилась прочь из беседки. К счастью, в силу преклонного возраста старушка стала забывать о том, что было день, а то и час назад. Может, и сейчас забудет? Нужно только немного переждать её гнев и хотя бы до вечера не попадаться на глаза.
ГЛАВА 1
Жизнь летом в поместье однообразна и скучна. Неспешные прогулки, катания на лодке в пруду, пикники. Иногда приезжали гости, периодически сами Дарингемы навещали соседей. Но ведь это совсем не то, что сезон в столице. Балы, приёмы, театры. И магазины. Ах, сколько в Догране было магазинов и совсем небольших лавочек с милыми сердцу каждой дамы безделицами! А кавалеры? Такие пылкие, такие красивые. Какие комплименты они говорили Адели! Она же лишь скромно улыбалась, прикрывшись веером и опустив реснички. Иногда строго отчитывала за излишне дерзкие речи, как это и положено благовоспитанной леди, но втайне душа расцветала от тех горячих слов. Ведь правду же говорили: и волосы у неё роскошные – золотые, как и у мамы, и кожа на щёчках, словно персик. И губки в меру пухлые. Глаза? Глаза папины – тёмно-карие, едва ли не чёрные, что в контрасте с цветом волос давало ошеломительный эффект. Один из поклонников так и сказал: «Ошеломительно!» И главное достоинство столичных кавалеров – в большинстве своём они все молодые. Здесь же. Сыновей вдовой леди Тирби можно и не считать, какие-то они словно припылённые, как и дорога до их поместья. Блекло-рыжие волосы, крупные веснушки на кистях рук. И вообще, ну какие они кавалеры! Так, разве что вёслами на лодке поработать. Помощник бургомистра? Ха и ещё раз ха. Кто он, и кто Адель. Да, приданое у неё по столичным меркам не самое впечатляющее, но тому бедолаге столько и за всю жизнь не заработать. С таким-то приданым он бы и баб Таю замуж взял. Граф Торен? Может, когда-то он и был хорош собой, но когда? Адели тогда и на свете не было. А туда же. «Леди Аделинда. Прелестница. Чаровница». Бр-рр, его комплименты состарились вместе с ним. А его губы? Вот у Адели пухлые, а у него вроде бы тоже пухлые, но никому и в голову не придёт их так назвать. Два склизких вареника, вот на что они похожи! Ещё и к ручке тянется при каждом удобном случае. Наверное, перчатки для того и придумали, чтобы оградить руки дам от мерзких слюнявых ртов.
