Александр Вовк - Кого выбирает жизнь?

Кого выбирает жизнь?
Название: Кого выбирает жизнь?
Автор:
Жанры: Современные любовные романы | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2020
О чем книга "Кого выбирает жизнь?"

Налаженная жизнь интересного, умного и творческого профессора внезапно рухнула. Борясь с тяжелым инфарктом нежно любимой жены, без которой ему не жить, он и сам с инсультом угодил в реанимацию. Уже находясь «там», по мнению врачей, он все-таки воскрес, но, придя в себя, осознал весь ужас семейной драмы. Явилось горькое отчаяние. В реанимации месяц не держалось давление. Только с дозатором. Иначе – сразу в ноль. Медики сложили руки. От прежней жизни остались лишь воспоминания и размышления, разъедающие душу. Днём и ночью. «И вот так, экспонатом, теперь до конца? – не мог не понять он. – Нужно что-то решать…»

Бесплатно читать онлайн Кого выбирает жизнь?


1

– Леонид Андреевич, голубчик! Надо же понимать, что это установка сверху; нельзя в реанимации больных держать столь долго! Еще, не дай бог, страховая компания с нас взыщет! – заместитель главврача, молодой и пухлый, всегда использовал слово «голубчик», если начинал выходить из себя, натыкаясь на скрытое и, тем более, на явное несогласие с ним подчиненных. – Насколько я понимаю, вон тот! – он кивком указал на меня, не зная, что ко мне вернулось сознание и я, хотя и не в силах открыть глаза, уже всё слышу. – Он сколько суток здесь нежится? Больше недели! Ну-ну! Нельзя так, голубчик! Нельзя! Поступления у нас большие; нужны свободные места, а у вас хронические задержки наблюдаются…

– Аркадий Симонович, его нельзя переводить! Он с поступления находится без сознания? А основные показатели почти в порядке… Тяжелый ишемический инсульт! Но я надеюсь, мы его скоро вытащим, тогда и переведём… – возразил Леонид Андреевич, подкупавший благородным обликом любого, когда-то имевшего с ним дело.

– Ну, вот! Какой вы у нас, голубчик, непонятливый! – сменив прежнюю плаксиво-ласковую интонацию на нетерпеливо-вежливую, прервал его заместитель главврача. – И весьма впечатлительный, к тому же… Я сказал бы, даже сентиментальный! – и, направляясь к выходу из тесноватой палаты интенсивной терапии, надавил голосом. – Надеюсь, вы всё поняли, голубчик, и сегодня же переведете его в неврологию… В третье отделение!

– Так ведь рано, Аркадий Симонович! Он без сознания… А за свободные места не волнуйтесь! Вон, рядом с ним свободная койка, в случае чего! И в отделении еще четыре свободных! – возразил Леонид Андреевич, что заметно возбудило заместителя главврача.

– Ну, как знаете! А руководство клиники во всех случаях будет поступать в соответствии со своими полномочиями! В том числе, и в кадровых вопросах! – закончил он недвусмысленной угрозой увольнения.

«Только этого мне и не хватает! Чем больше радеешь за больных, тем меньше нужен нашему славному здравоохранению!» – с усмешкой, не компенсирующей огорчения, констатировал Леонид Андреевич, когда дверь за начальником закрылась.

Через минуту в ней, едва приоткрытой, показалось испуганное личико медсестры.

– Входите, Анна Павловна! За системой-то вы аккуратнее следите, пожалуйста… Я ее уже сам перекрыл! – с упреком, но без давления произнес Леонид Андреевич.

– Да, я всё ждала, когда Аркадий Симонович уйдет! – шёпотом оправдалась хорошенькая медсестра. – А вы вчера смотрели программу «Время»? – спросила она, привычно орудуя рядом со мной различными трубками, иголками и мерными склянками.

– Нет, Аня! Я эту программу редко смотрю. Не до нее как-то…

– Тогда я вам расскажу, Леонид Андреевич! Ведь еще одну бригаду «Скорой» исколошматили… Прямо, напасть какая-то! Уже домой после дежурства бывает страшно ходить! Мало того, что грязь всюду по щиколотки, так еще ужасы такие происходят!

– Анна Павловна! Вам мой совет: делайте своё дело на совесть, относитесь к больным, как к самым родным своим людям, и нечего будет вам бояться!

– Ну, да! – не поверила девушка. – Откуда же эти бандиты узнают, как я работаю!

– Да кто же вам сказал, что всюду у нас бандиты?

– Вы шутите? А кто же они?

– Ну, не знаю… Сдаётся мне, что такое чаще происходит от безысходности и желания восстановить хоть какую-то справедливость! Всё это, думаю, не столь уж очевидно. Не агрессия это и, тем более, не внушаемый нам с экрана ужасный и кровожадный терроризм, якобы всюду нас поджидающий! Справедливость нужна во всём… Так что, не бойтесь! Ну, что же вы! Опять вену расковыряли! О больном следует думать больше, а не о мнимых опасностях! – упрекнул врач.

– Вены у него совсем никудышные, Леонид Андреевич! – стала оправдываться медсестра. – «Подключичку» бы поставить, да ведь сами говорили, что все закончились…

В палату как всегда шумно ввалился Владимир Александрович, коллега Леонида Андреевича, заполнив своей богатырской фигурой и без него стесненное пространство.

– Так вот ты где прячешься! – обрадовался он к Леониду Андреевичу. – А тебя Аркаша в шестую призывает… Злой, как обиженный лев! Видно, сегодня он на тебя зубы точит! – хохотнул Владимир Александрович. – Не всегда же меня грызть! Пусть я и большой как слон, но экономить меня всё же следует! И устал я! Даже не представляю, когда тебе смену сдам, а спать хочу, как младенец! Ночка сегодня выдалась, не поверишь! Троих вынесли, хотя боролись за каждого больше, нежели они сами… Да и соседа, который был рядом с твоим ученым приятелем, – он мотнул головой в мою сторону, – Еще ночью в морг определили! Зато приятель твой тут выдавал-старался: в пять двадцать систолическое рухнуло до сорока… Я уже собирался экспресс заказывать! Но вытащили, слава богу! Ну а ты иди, иди… Получай у шефа, что заработал!


Мне, наконец, удалось вырваться из тумана и разорвать слипшиеся веки. Окружающее пространство мутно закачалось в неустойчивом сознании. Резкость не устанавливалась; все предметы, словно карусель, завертелись вокруг меня по часовой стрелке. Тупо болел неаккуратно проткнутый иглой локоть, опутанный проводами и трубками. Я, видимо, застонал, чем обратил на себя внимание Владимира Александровича.

– А вот и наш дружок вернулся! – обрадовался он. – Какой вы, право! Лечили вас, лечили! А вы взяли да и пришли в сознание! Верно люди говорят: «Если человек захочет жить, то медицина против него бессильна! – он захихикал. – Что сказать-то хотели?

От слабости я опустил чугунные веки, и сразу вспомнилась и кафедра, и молодой наш декан, взявшийся откуда-то по щучьему или сучьему велению на погибель заслуженного факультета, живущий с начальством по принципу «что изволите?», и последний с ним разговор… Нет! Об этом как-нибудь потом! Не сейчас… Перед глазами всё плывет, вызывая пугающую слабость и тошноту… Оборот в секунду! Еще оборот, еще один… Не сейчас. Не сейчас.

Владимир Александрович вгляделся в показания «Сименса», попискивающего в моём изголовье, и удовлетворенно хмыкнул:

– Что ни говори, но чудеса случаются! Если стараться, разумеется, изо всех сил! И даже безнадежный, смотри-ка… Значит, будем продолжать начатую терапию…

2

Я лежал молча, не открывая глаз (в этом случае головокружение успокаивалось), и меня неотступно подтачивала мысль, будто я немедленно обязан вспомнить что-то очень-очень важное.

Вспомнить обязательно! Вспомнить теперь же, поскольку от этого многое в моей жизни будет зависеть. Но что именно мне надлежит вспомнить, само собой никак не вспоминалось, сколько я себя ни изводил. Это наполняло меня сильным и непреходящим беспокойством!

Параллельно со столь странным ощущением на меня который уж раз, словно танк, накатывало необычное видение, будто я, совсем крохотный, хотя и взрослый, уперся в ступеньку чудовищных размеров, которую для своего спасения обязан преодолеть. Но она столь высока, что забраться на нее мне не по силам. Вот и топчусь перед ней. Ни влево хода нет! Ни вправо хода нет! Вперёд-то можно, но лишь, поднявшись на ту злополучную ступеньку. А где взять силы или как настолько подрасти? Где взять мудрость, чтобы преодолеть этот короткий путь, за которым, мне представлялось, откроется другая и более безопасная жизнь… А что, если вместо нее снова возникнет очередная и непреодолимая ступенька?


С этой книгой читают
Романтическая психологическая драма. Советские семидесятые. Милая молодая пара: он – перспективный зам. главного инженера «оборонки»; она в его подчинении. Трогательные отношения, красивый роман, предсвадебное путешествие. Море, рестораны, приключения, розы и взаимное обожание. Но этот радостный мир вдруг взорвался, когда судьба включила одному из влюбленных обратный отсчёт. Всё изменилось. И быт, и цели, и приоритеты, и желания, и воспоминания…
Романтическая криминальная повесть.В ней сложно переплелись судьбы многих людей, подлинная любовь, изощренная месть, алчность, заблуждения, попытки разобраться в прошедшем, настоящем и будущем, безысходность, надежды, меркантильность, беззаветная порядочность и многое другое.
Роман о выдающемся компьютерщике, в судьбе которого всё удивляет. Уже в университете его признавали гением, что предполагало завидную карьеру, но слом страны принёс лишь не востребованность и череду несчастий. Но судьба гениев бережёт. Она устроила пустячный повод, и к парню зачастили эмиссары из США, предлагавшие на любых условиях возглавить секретные работы по достижению бессмертия. Терять на родине осталось нечего, и скоро талантливый молодожё
Настоящее время. Маленький герой рассказа случайно узнает от своего деда, что несколько поколений его предков периодически контактировали с пришельцами, а потом он и сам знакомится с их представителем. Завязавшиеся теплые отношения помогли герою узнать важнейшие сведения не только о своем роде и истории страны, но и о катастрофе, угрожающей Земле из-за секретных планов пришельцев. Воспитанный в духе ответственности за всё и вся, он начинает дейст
«Золотая» девочка сбегает от родителей и роскошной жизни. И влюбляется в неудавшегося артиста цирка, сторонящегося публичности. Они пытаются найти себя и понять друг друга.История о том, как принять себя, свои таланты и предпочтения. Как понять партнера по поступкам.…– А ты не особо общительный, – ухмыльнулась девушка, медленно приподнимаясь на локте и выныривая из-под его руки.– Предпочитаю общаться по-другому, – его взгляд теперь неотрывно след
Бывший сказал, что на мне никто не женится?Это мы ещё посмотрим!На Кавказе есть обычай – кража невест.А что, если украдут…жениха?
Продолжение романа «Слабость» с главными героями книги. Развитие их жизни дальше. Они сумеют вас удивить и не только. Спектр эмоций будет большой.
– Крис, может всё же немного подол прибирём? – интересуется у меня сестра, приподнимая подол подвенечного платья.Да-да, за эти три года Стелла стала мне самой настоящей старшей сестрой, которая когда мне плохо поддержит, но может и затрещину дать, если начинаю сильно борзеть. В общем, всё как у родных сестёр.Даже и не верится, что прошло три года с тех пор, как папка мой познакомился с мамочкой. Вы не ослышались. ЕГа* для меня стала настоящей мам
Основным регулятором общественных отношений во все времена и при всех системах права выступала и будет выступать собственность. Собственность – как право личности на благо. О собственности высказывались представители различных направлений науки. В книге вы сможете ознакомиться со взглядами представителей праксиологии на эту проблему. Изложение теории собственности предложено в художественной форме.
Кажется, что это незатейливые истории сексуальной самореализации юноши в псевдопуританском социалистическом обществе. Но вчитайтесь – и вы обнаружите, что это острые горькие книги о сочувствии ближнему и естественных радостях бытия. В стране, где высшим достоинством представляется сила, высшей добродетелью – деньги, а высшим духовным взлётом – половой акт, дети родятся от случайного зачатия и, вырастая, продолжают унылый порочный круг. Автор нашё
Когда в игре замешана большая политика и большие деньги, то каждый ход врага может оказаться блефом. Нужно быть готовым ко всему: к грязным ставкам, кровавым выигрышам и тому, что не всегда побеждает тот, у кого козыри на руках. В один прекрасный момент все может оказаться ловко подстроенной мистификацией противника. В пятой книге серии «Черные Вороны» противостояние между Андреем Вороновым и Ахмедом Нармузиновым продолжается. Теперь
Пятая книга из цикла "Помни о жизни".Земля Радости больна бесконечной войной, ведь никто не предполагал, что противостояние между Империей и Северным Княжеством затянется на долгих двадцать лет. Лжебог-Предвечный разоблачен, но не побежден. Проклятье снято, а ненависть осталась. Не забылись прежние обиды, но уже накопились новые. И неясно, кто выстрелит тебе в спину – вчерашний враг или нынешний союзник.Авторская редакция романа, вышедшего