Путешествовать – хорошо, а возвращаться домой – еще лучше! Да, я отлично отдохнула на Черноморском побережье соседней Турции. Однако, вернувшись в Тарасов, я почувствовала, что нет ничего приятнее, чем снова пройтись по знакомым с детства улицам и паркам родного города. После турецкого берега я продолжила отдых теперь уже на своем, волжском, – на туристической базе в живописном Адымчаре. Набравшись сил, я была готова с головой окунуться в привычный для меня мир частного детектива, то есть ловить преступников.
Но вот прошла целая неделя со дня моего возвращения с турбазы, но никто не спешил обращаться ко мне с просьбами о расследовании. Но я не унывала, считая, что во всех ситуациях можно и нужно находить положительные моменты. Поскольку я сейчас свободна, то я вполне могу встретиться со своими подругами: Светкой-парикмахершей и Ленкой-француженкой. Мы ведь так давно не виделись.
Сказано – сделано. Я позвонила Ленке, и мы договорились с ней поехать на пляж. Время для загара было очень даже подходящее: солнце хотя и грело, причем довольно интенсивно, но ласковый ветерок смягчал жару.
Со Светкой мы славно посидели в кафе. А потом я обошла несколько бутиков и обновила свой гардероб, прикупив два костюма и элегантные туфли.
Спустя еще несколько дней я немного забеспокоилась. И не только потому, что заказов на расследование все еще не было. Больше всего меня раздражало вынужденное безделье. Ну и само собой, мои финансы тоже начали подходить к концу.
«Спокойствие, только спокойствие, Таня, скоро у тебя все будет», – говорила я самой себе. Ведь предыдущий опыт свидетельствовал о том, что, в конце концов, мои услуги были востребованы.
Так и произошло.
Утреннюю тишину вдруг нарушил телефонный звонок. Я посмотрела сначала на потолок, потом – на зашторенное окно. Через него пробивался тоненький луч солнца. Найдя брешь между шторой и подоконником, он падал на пол, касаясь края ковра. С улицы послышался рев проезжающего мотоцикла. Быстрый и резкий, он вскоре растворился вдалеке. После этого стало тихо. И телефон перестал звонить. А может быть, мне просто показалось, что был телефонный звонок? Точно, я приняла за него звук проезжающего мотоцикла. Я повернулась на другой бок.
Однако минут через десять или пятнадцать телефон снова затрезвонил. Я нащупала трубку на прикроватной тумбочке и посмотрела на часы: девять утра ровно. Стало быть, первый раз мне звонили – если все-таки это был действительно телефонный вызов – примерно без пятнадцати минут девять.
– Я слушаю, – сказала я в трубку.
– Мне необходимо поговорить с Татьяной Александровной Ивановой, – послышался взволнованный женский голос.
– Я – Татьяна Александровна, говорите, я вас слушаю, – ответила я.
– Татьяна Александровна, меня зовут Виктория Константиновна Митропольская, – все так же взволнованно продолжала женщина. – Ваш телефон дала мне…
Тут Виктория Митропольская назвала имя одной моей клиентки, которой я в свое время помогла выпутаться из весьма щекотливой переделки.
– Татьяна Александровна, у меня большое горе: позавчера был застрелен мой сын! Мой единственный сын! Мне необходима ваша помощь!
Последние слова женщина произнесла с предельным отчаянием.
– Мои соболезнования. Виктория Константиновна, вы, пожалуйста, успокойтесь. Такие вопросы не решаются по телефону, – сказала я.
– Конечно, я это понимаю, – сказала Виктория Митропольская уже более спокойным тоном.
– Я предлагаю встретиться и все обсудить непосредственно при встрече, – сказала я.
– Я согласна, – ответила Митропольская.
– Ну, вот и хорошо. Вы, Виктория Константиновна, где сейчас находитесь? – поинтересовалась я.
– В сквере, напротив вашего дома, Татьяна Александровна, – немного смущенно произнесла Митропольская. – Адрес ваш мне дали вместе с телефоном. И я вам уже звонила… минут пятнадцать назад. Но… я подумала, что неприлично звонить ранее девяти утра, поэтому…
– Я вас поняла. Но при вашей ситуации можно и нарушить правила приличия. Поэтому я вас жду, Виктория Константиновна, – сказала я.
– Я сейчас подойду, – ответила Митропольская.
Я только успела сменить пижаму на домашний сарафан, причесаться и мимоходом прибраться в гостиной, как запиликал домофон. Я открыла подъездную дверь.
– Виктория Константиновна, прошу, проходите, – сказала я, когда Митропольская вышла из лифта.
Это была женщина лет шестидесяти с небольшим, в черном строгом костюме. Светлые волосы Митропольской были собраны в пучок и уложены на макушке, под глазами залегли темные тени, лоб прорезали глубокие морщины.
– Виктория Константиновна, проходите в гостиную, – пригласила я Митропольскую и посторонилась, давая ей возможность пройти. – Располагайтесь, где вам удобно, – сказала я.
Митропольская села в кресло, а я устроилась на диване напротив.
– Виктория Константиновна, теперь расскажите мне все подробно, – попросила я и добавила: – Да, я сразу хочу вас спросить, полиция уже завела уголовное дело по поводу убийства вашего сына?
– Да, дело заведено, – подтвердила Митропольская.
– В таком случае почему же вы обратились ко мне? – спросила я.
– Да, дело заведено, и полиция приступила к расследованию, но…
Митропольская сделала паузу.
– Давайте будем откровенны, Татьяна Александровна, – продолжила женщина. – Полицейские заявили, что это убийство – «глухарь» или… какое-то слово они еще назвали, только я не запомнила.
– Ну не важно, – заметила я.
– В общем, я поняла, что преступника они искать не будут. Или будут, но чисто формально, для галочки, так сказать. До сих пор нет никаких подвижек. Да, я прекрасно понимаю и отдаю себе отчет в том, что времени прошло совсем мало, что преступления расследуются гораздо дольше, но… Татьяна Александровна, ведь преступление гораздо легче раскрыть по горячим следам, ведь так?
– Разумеется, Виктория Константиновна, тут вы абсолютно правы, – кивнула я.
– Ну, вот поэтому я и обратилась к вам, – сказала Митропольская.
– Хорошо, я вас поняла. Что ж, тогда расскажите мне, как все произошло, – попросила я.
– Моего сына – Митропольского Владислава Александровича – нашли какие-то прохожие… в сквере имени Марины Расковой, это в Кировском районе Тарасова. Его убили, нанеся удар в грудь холодным оружием… ножом или… еще чем-то…
Митропольская произнесла последние слова шепотом и опустила голову.
– Давайте я принесу вам воды, Виктория Константиновна, – предложила я.
– Да, если вас не затруднит, – кивнула женщина.
Я пошла на кухню и вернулась в гостиную с кувшином и стаканом.
– Вот, пожалуйста, – я протянула Митропольской воду.
Сделав несколько глотков, женщина судорожно вздохнула.
