Сеятель театров
Серое промозглое утро, слякоть под ногами – так встретил его очередной райцентр в Н-ской губернии. Неприятностей добавляла мокрая нога в правом ботинке – он протек, так как просил «каши», и, по-хорошему, его давно нужно было списать в утиль, но купить новую обувь Ромке не на что – денег нет. Раджа, который был виноват в его вынужденном переселении, обещал выслать деньги на переезд, но впал в очередной запой, пропил полученную на кануне зарплату и за прогулы был уволен, поэтому сам нуждался в помощи. Но о том, что денег не вышлет, не сообщил, и Ромка, много раз ходивший на почту за получением перевода до востребования, позвонив другому однопартийцу – Пугачу, наконец получил информацию: денег не будет. У Пугача тоже денег не было – он временно не работал и находился на иждивении жены.
Ромка лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. Звонил одному, другому товарищу, но помощи не нашел. А он второй день ничего, кроме чая, не мог себе позволить. А еще эта проклятущая цыганка с ребенком на вокзале областного города, которой он отдал последние 15 копеек, хотя до этого рассчитывал купить на них пирожок и чай. Но превратности судьбы отняли у него эту последнюю возможность минимально поесть. Как говорил Экклезиаст: «Многие знания – многие скорби». А ситуация складывалась так: цыганка с ребенком просила милостыню в зале отдыха пассажиров на вокзале. И одна из отъезжающих – дородная тетка в вязаной кофте, цветастом платке, с пустыми бидонами из-под молока и корзинами со снедью, решила ее повоспитывать: «Молодая, здоровая, на тебе пахать можно, а ты ходишь побираешься, бессовестная. Шла бы работать, рабочих рук везде не хватает. Я вот с утра подоила коров, привезла молоко на рынок, продала, купила продукты для семьи, и что? Должна их отдать тебе – бездельнице. Стыдись. Иди работай». Цыганка быстро ретировалась, а Ромка выступил в ее защиту:
– Ну что Вы на нее ополчились. Видите, у нее грудной ребенок. И потом это же их сущность цыганская. Они люди свободные. Помните, как написано у Пушкина: «Цыгане шумною толпою…»
Услышав речь защитника, цыганка быстро вернулась от двери на выход, подошла к Ромке и попросила:
– Дарагой, ты такой красивый и добрый, дай денег на молоко – ребенок совсем голодный.
И Ромка, который клял себя сейчас за свою сердобольность и безотказность, отдал ей свои последние 15 копеек. Хорошо, что билет на пригородный поезд был куплен, и он смог доехать до райцентра – Серчелмы.
Директор дома культуры – скуластенькая, темноглазая дамочка холерического темперамента, встретила его радушно и предложила создать и возглавить сразу два коллектива: кукольный и драматический театры, и даже, вникнув в его безденежную ситуацию, обещала в ближайшее время выплатить аванс. Ромка согласился. Она также заняла ему два рубля, что было для Ромки настоящим подарком. На жительство директриса определила его в общежитие для рабочих бетонного завода – тоже спасибо, один в комнате, но с соседями-алконавтами, основные развлечения которых после работы – водка и бабы.
Теперь он срочно бежал на почту за переводом до востребования, о котором сообщила симпатизирующая ему почтовый оператор. Людей было немного, но работница почты пригласила его без очереди:
– Пропустите режиссера, он с нашими детьми занимается, ему некогда.
Ромка попытался возражать:
– Да я подожду.
Но дородная пенсионерка, стоявшая первой в очереди, сказала:
– Ладно, не скромничай, проходи. Дирижеров мы уважаем. Получай, что тебе положено.
Ромка:
– Спасибо. Только я не дирижер, я – режиссер.
Тетка:
– Нам один хрен. Главное, что человек ты хороший.
Ромка засмеялся:
– Спасибо! Спасибо!
Получив перевод – 5 рублей, Ромка поспешил на встречу с коллективом ребят – кандидатов в кукольный театр.
Ромка продолжал, как он иногда говорил, сеять театры. Его усилиями они уже возникли в Н-ске, Сердеченске, Якутске, Раменке, Нукусе. Теперь началось создание театра в Серчелме.
Опять новый коллектив. Каким он будет? Многое, конечно, зависит от него, Ромки – режиссера театра. На первых порах нужно выбрать среди ребят лидера; он и будет главной опорой – помощником режиссера, сокращенно помрежем. Ромка уже решил, что пока что, для обкатки и в дальнейшем правильного выбора, будет назначать старосту коллектива по очереди – кто себя лучше проявит, тот и станет помрежем, а другой будет старостой коллектива.
Кабинет для занятий коллектива кукольного театра выделили на первом этаже, сразу за холлом дома культуры. Потолки в помещении высокие – больше четырех метров. «Это хорошо, – оценил Ромка, – сделаем высотные шкафы, будет куда прятать декорации и другие реквизиты». В длину кабинет около шести метров, в ширину примерно два с половиной. Хлам из кабинета вынесли с ребятами на помойку. Директриса выделила два стола: один длинный, что хорошо для читки выбранной пьесы, второй с тумбой, в которую Ромка сразу же вмонтировал замок, потому как ребята в коллективе разные, некоторые со странными привычками. И еще спасибо местным художникам, которые хотели выбрасывать старый огромный сейф, но Ромка попросил этого не делать, отдать вещь ему. Теперь благодаря этому приобретению он спокоен за свои маленькие сокровища – печатную машинку, стартовый пистолет и тексты для выбранной пьесы.
Коллектив разношерстный, но в основном ребята со сложными судьбами; многие – с хулиганскими замашками. Встретили настороженно, но вежливо, правда, по-разному.
Коллективу ребят его представила та же директриса – Раиса Николаевна.
Войдя, Ромка поприветствовал всех:
– Здравствуйте, ребята.
Из семи ребят, находившихся в комнате, пятеро встали и поздоровались, сказав «здравствуйте» почти хором. Двое не поднялись и как бы нехотя: «Здрасте».
Раиса Николаевна:
– Вы что, в школе не учитесь? Взрослый человек вошел – надо встать и поздороваться.
Оставшиеся двое переглянувшись, поднялись.
Два конкурирующих лидера – определил Ромка.
Раиса Николаевна:
– Так, ребята, теперь у вас будет новый режиссер – Роман Николаевич. Я вам еще нужна, Роман Николаевич?
Ромка:
– Нет, спасибо. Дальше я сам.
Раиса Николаевна ушла.
– Ну что, ребята, давайте знакомиться: меня, как вам сказали, зовут Роман Николаевич.
– Значит, просто Ромка, – перебил его один из лидеров.
Другой лидер хмыкнул.
– Нет, вы всегда должны меня называть Роман Николаевич, и никак иначе. Такие правила. Понятно?
– Да, – ответили три человека из семи.
– Я еще раз спрашиваю: всем понятно? – жестким голосом повторил Ромка.
– Да, да, да, – вразнобой ответили все семеро.
– Теперь представьтесь вы. По очереди.
– А можно вопрос? – спросил один из лидеров – худенький мальчик с длинными волосами.
