Шаг 1. Коснувшись истории.
То, что раньше приносило радость, сейчас стало сложной системой, требующей моих усилий. Все мое существо, необратимо растущее и становящееся осознанным, еще пыталось уместиться в теле маленькой девочки, где было катастрофически мало места. Но сейчас все было иначе. Достаточно сильно иначе. Настолько, что можно было бы даже поверить, что все наладится.
От камина тянуло жаром, создававшим приятные мурашки. Я вдыхала запах старой книги, закутавшись в толстый плед, и иногда даже прикрывала глаза, чувствуя наслаждение от спокойного пребывания в одиночестве. Приятно было даже просто сидеть в тишине, не говоря уже о прекрасной компании в виде слов на страницах и тихо потрескивающих в огне дровах. Я не ела ужасно долго, за что лечащий врач устроил бы сожжение на костре позора моих последних нервных клеток на тему важности правильного питания для организма, но книга затянула меня прямиком в историю, где была любовь, работа, мечты и… Жизнь.
Раздавались голоса, принадлежащие многочисленным детям родительских друзей. Я любила маленьких людей, еще не успевших взвалить на себя кучу обязательств, потому что иногда этими горящими миллионами идей глазами можно заново увидеть мир и поверить, что чудеса случаются.
Послышались шаги, а за ними и ужасный гул, в котором сложно было разобрать слова, но было ясно, что моему спокойствию пришел конец.
Дверь заскрипела и в мою комнату вошла мама с толпой этих самых детей, которые так и намеревались разбежаться, как муравьи в разрушенном доме-куче, создавая помехи в слышимости всего дома.
– Займи их. – попросила она, подходя ближе и добавляя уже на ушко:
– С меня шоколадка.
– Хорошо, я попробую. Даже без шоколадки. – с этими словами я забрала с ее рук годовалого брата и начала думать, чем можно занять эту толпу.
Наконец в мою гениальную голову пришла такая же абсолютно гениальная идея.
– Вы когда-нибудь пекли рождественское печенье? – дети, большинству из которых не было и семи лет, застыли в сладком предвкушении чего-то интересного, а я просто вспомнила, что на кухне стоит тесто, уже давно достаточно вспухшее для готовки.
Показывая пальцем на губах знак тишины я вывела всех по темному коридору и лестнице к кухне первого этажа. Убрав со стола все лишние тарелки и насыпав муки мы приготовились творить волшебство. Может, не такое очевидное, как у студентов в Хогвартсе, но не менее вкусное.
Пришлось потратить достаточно много усилий для того, чтобы найти высокие стулья для малышей и они не успели разбежаться, но спустя время все же удалось собрать всех за одним большим рабочим местом.
Уже завтра должна наступить рождественская ночь, поэтому с самого утра будет праздничная суета и только к вечеру в доме станет немного тише, из-за чего хочется насладиться последними моментами умиротворения.
Кое-что вспомнив, я посадила брата в детское кресло и направилась в кладовую, возвращаясь с мягким черным пакетом. Через несколько минут вокруг сидели уже не дети, а эльфы, гномы, феи и прочие маленькие существа. Эти костюмы мы с мамой собирали несколько лет, тогда еще не имея представления об их применении.
Наконец получилось приступить к готовке. В процессе не у всех получалось слепить то, что было задумано, поэтому приходилось отвлекаться и помогать всем по очереди, параллельно следя за тем, чтобы самый маленький из этих человечков не решил поесть сырого теста. Это была самая большая проблема, потому что тянуть в рот он любил все, к чему прикасался. Об одежде уже было бесполезно переживать, потому что белокурые редкие волосинки уже покрыты толстым слоем, как и розовые пухлые щечки.
Неожиданно самый старший из мальчиков повернул голову к телевизору, стоящему прямо напротив кухонного стола.
– Что-то случилось? – решила спросить я, потому что мне казалось, что он теряет интерес к нашему общему делу, что может повлечь разрушение этой маленькой идиллии.
– Там Марвел показывают.
– И ты хочешь посмотреть?
– Я видел уже. – друг моего двоюродного брата был для меня достаточно сложным персонажем, к тому же его поведение сильно менялось, когда они виделись, а сейчас он был расстроен тем, что моего брата привезут только завтра. Это еще больше меня напрягало, ведь остальные тоже очень ярко чувствуют настроение, но я постаралась сделать несколько вдохов и, наконец, придумала, что можно сделать.
– А ты знал, что на самом деле все было не так? Эти фильмы достаточно сильно врут.
– Не врут.
– Локи на самом деле был сыном великанов и имел рыжие волосы.
– Он брат Тора. – ребенок закипал внутри, но я только начинала входить во вкус.
– По крови – нет.
– Тогда расскажи настоящую историю!
– А другим будет интересно? – решила я задать вопрос сразу всем, понимая, что многие даже представления не имеют, о чем пойдет речь, но один за другим дети начали просить меня рассказать, видимо думая, что это сказка. И в тот момент я решилась создать то, что должна была.
– Только это очень долгая сказка… – произнесла я после того, как отправила первую партию колобков, звездочек и человечков всевозможных цветов в духовку. Мне показалось, что история о небесах сможет помочь не разрушить этот момент. В моем детстве не часто бывало так, что я чувствовала себя в сказке, а сейчас эта сказка закончилась для меня окончательно.
И вот пришло время начать. И я знала, что как раньше уже не будет.
Шаг 2. Прощание с небом.
– «В Вальхалле существует тринадцать валькирий. Божественно красивых, сильных и властных. Они решают исходы битв, дают выиграть или проиграть войны. Только они могут переносить души усопших воинов на небеса, в рай, созданный для них, и передать во власть своего отца Одина. В их душах пустота, которая становится все больше и страшнее с каждым днем. Холоднее смерти, они веками существуют в этом замке, который построили на вершине Асгарда, мира асов, порождая в себе жестокость даже к самым близким. У них есть таверна и она является единственным развлечением, помимо нескончаемых побоищ…»
Я несла что-то, даже толком не осознавая сути вещей. Часть я знала из скандинавской мифологии, а что-то просто возникало в голове. Я сама не понимала, откуда это все взялось в моем воображении, но скоро появилось такое странное чувство, будто я сама была там и видела все происходящее. С этого момента история стала для меня настоящей.
Дети сидели, разинув рты и попутно слушая мои слова. Когда я записываю эту историю, она выглядит иначе, но малыши узнали версию попроще, без депрессивных и апатичных моментов и бесконечной боли. И все же, таких сказок им никто еще не рассказывал. Сначала пытались задавать глупые вопросы, что-то вроде «а что значит усопший?», «а они правда умирали?», но вскоре успокоились. Если кто-то пытался перебить – сразу же передумывал.