Сергей Королев - [конец цитаты]. стихи

[конец цитаты]. стихи
Название: [конец цитаты]. стихи
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "[конец цитаты]. стихи"

Это последний из известных на сегодняшний день стихийных сборников автора, который (сборник) случился в 2006 году. По прошествии десяти лет вся эта стихийность, помимо воли автора, решила материализоваться. И вот – результат перед вами. Жанр этих текстов все еще можно определить как «депрессивная лирика». Однако, возможно, именно благодаря ей (такой вот лирике) автор смог выйти из многолетней депрессии. И перестал писать. Аминь.

Бесплатно читать онлайн [конец цитаты]. стихи


© Сергей Королев, 2018


ISBN 978-5-4474-5624-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Слышишь, птица тихо ходит…»

Слышишь, птица тихо ходит
там – внутри – во мне?
Ищет небо – не находит —
небо где-то вне.
Мне она поет беззвучно
там – внутри меня.
Ей одной безумно скучно,
страшно изо дня
в день по дну кромешной бездны
в темноте плутать —
там, где крылья бесполезны,
там, где – умирать,
так и не увидев неба,
не взмахнув крылом, —
лишь идти своим же следом —
за собой кругом.
Слышишь, птица как танцует
в вечной темноте
под мелодию простую
пустоты во мне?
Глухо, гулко эхо где-то
бьется… Пустота.
Жутко жить на этом свете,
жутко, господа.

«В строфу уместить катастрофу…»

В строфу уместить катастрофу,
суметь дотянуть до конца
строфы, сохраняя эпоху
под сердцем кусочком свинца.
Раскинуть вдруг крыльями руки,
пометив пространство крестом…
Мишенью для вас стану, суки!
Стреляйте – и жрите потом.
Четырнадцать тысяч младенцев
убейте вы в сердце моем —
куда мне от этого деться
с моим неподъемным крестом!
Втопчите в говно мое сердце,
залейте мне глотку свинцом
и вновь в Вавилон иль в Освенцим
шутя превратите мой дом.
Сожгите мой мир, чтоб согреться.
Пусть пляшут на ваших весах
четырнадцать тысяч младенцев
кровавых в безумных глазах.
От этой избавиться боли
поможет лишь новая боль.
Зачеркнутый крестиком нолик.
И вновь – пустота за чертой.

«Накликали любимую беду…»

Накликали любимую беду.
По-лебединому любили —
от боли – к новой боли.
А если умирать – то налету, —
решили —
и прожили жизнь в неволе.
Промучились мечтая – меч тая́
для битвы за свободу от себя.
И победили. Будет лишь беда.
Одна на всех.
Отныне – навсегда.

«Моя непрожитая жизнь…»

Моя непрожитая жизнь
за мной бродила по пятам,
хотела заглянуть в глаза
и в душу всю себя вложить,
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

С этой книгой читают
В эту книгу вошли тексты разных лет – но все до 2005 года (если это имеет какое-то значение). Тексты были собраны под одной обложкой, распечатаны в нескольких экземплярах и подарены некоторым друзьям. С тех пор прошло более 10 лет. Что заставило автора вспомнить об этой книжке – неизвестно. Возможно, желание подвести какие-то итоги. Жанр этих текстов можно определить как «депрессивная лирика». Однако, возможно, именно благодаря ей автор смог выйт
Рассказы, в которых одним, или даже самым главным, героем является ЛЕС – со всеми его тайнами, красотой, мрачностью, со всем удивительным, неизведанным. Населенный существами, о которых читатель слышал, а может и нет. Может, даже и не хотел бы слышать, но лес, вот он – за порогом…
Это первая самсебяиздатная книжка, которую автор набил двумя пальцами на первом же своем компьютере и распечатал в нескольких экземплярах. На обложке красовалась дата завершения труда: 1999. Два-три стихотворения оттуда попали в какие-то сомнительные сборники (в тот год же повсеместно чествовали Солнце Русской Поэзии). Выходит, что это послание из прошлого века. Но вряд ли в этот… В общем, рухлядь та еще. Но, возможно, сгодится для словесных архе
Эта книга посвящается памяти безвременно ушедшего от нас писателя Андрея Круза.Авторы рассказов, вошедших в антологию, не просто коллеги Андрея по писательскому ремеслу, а единомышленники, и тексты ими написаны в схожем ключе: боевая фантастика, где действие разворачивается в мире пост-апа, или зомби-апа, или попросту в смертельно опасных жизненных обстоятельствах, сваливающихся как снег на голову.Мужественные и брутальные герои этих произведений
В этой книге собраны стихи замечательного поэта-лирика, поэта-прозаика, он пишет и о любви, и о природе, о стихах, много стихов религиозной лирикой, гражданской лирикой, о поэтах-шестидесятниках, таких, как А. А. Вознесенский, Р. И. Рождественский, Б. А. Ахмадулина, Е. А. Евтушенко, В. С. Высоцкий, наш классик С. А. Есенин, В. В. Маяковский, а также философская лирика. С. Н. Поздняков начал писать стихи ещё в XX веке, в конце, а продолжает писать
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В сборник вошло более 150 произведений, созданных в период с 2010 по 2018 годы. Любовь и расставание, полет и падение, жизнь и смерть, развитие и увядание – нашли свое отражение в творчестве поэта. Вы готовы?
Яркая и неоднозначная книга о прошлом и будущем России, на которой все так же лежит тень всесильного сотрудника службы госбезопасности.«Железный» Феликс, черный воронок, кожаный плащ чекиста… Эти образы, укоренившись в нашем сознании, до сих пор вызывают страх и трепет. Кажется, советская власть сделала все возможное, чтобы возвести органы государственной безопасности в ранг культа, которому необходимо поклоняться, точно древнему божеству. Соврем
Известный российский писатель, автор культовых романов и повестей, Юрий Поляков – мастер диалога. Искрометный юмор и умение закручивать умопомрачительные сюжеты сделали его любимцем режиссеров. Пьесы Юрия Полякова неизменно собирают полные залы не только в России, но и за рубежом.
Герой при помощи осознанных сновидений попадает в пространство, существующее между миром людей и демонов.
Пальцы до боли сдавливают нежный подбородок, заставляя девчонку посмотреть ему в глаза. Ее зрачки расширяются, поглощая и без того почти черную радужку. Страх, животный страх плещется в глубине. Оливковая кожа холодная, будто на улице стужа, и мурашки ползут по рукам, поднимая тонкие волоски.Она в ужасе. И она из его рода. Это может означать только одно.Губы принца нервно дергаются, обозначая хищную улыбку. Он склоняется к ощутимо задрожавшей раб