Сердце моё забилось чаще, ноги как будто стали ватными, чужими, но я всё равно шёл к лавочке под раскидистым старым дубом, на которой сидела элегантная русоволосая женщина лет тридцати в синем сарафане в белый горох, и держала в руках раскрытую бумажную книгу в потрёпанном переплёте.
Серые глаза её двигались туда-сюда по строчкам, переносицу пересекала еле заметная морщинка. Интересно что она там такое читала? Впрочем, не важно. Отбросив все лишние мысли, я упрямо шёл вперёд.
Была ли она красавицей? Для меня, да. Только от одного взгляда на неё я плыл как мальчишка. Когда увидел её в первый раз замер посреди улицы, чуть не угодив под ховербайк какого-то подростка. В нескольких шагах от женщины играла девочка лет четырёх. Удерживая на вытянутых руках куклу, она кружилась на месте что-то напевая себе под нос. Девчонка была точной копией матери. Я знал, что женщину звали Света, а её дочку Кира, жили они в нашем квартале, где-то неподалёку от квартиры доставшейся мне от родителей. А ещё Света была вдова. Рассказала мне об этом моя соседка с третьего этажа – Бранислава Фёдоровна. Вездесущая старушка, которой сто лет в обед, но памяти её позавидовали бы и молодые. В лицо она знала почти всех посетителей небольшого сквера располагавшегося напротив Военной Академии ПТиПТШВ имени И.М.Каплунова
– Не щёлкай клювом, Суриков! – озорно подмигивала мне Бранислава Фёдоровна, а потом будто цитируя что-то добавляла. – К девочке присмотрись… девочка правильная.
Будто я не присматривался. Я каждый день отпуска просиживал в сквере здороваясь с проходящими мимо преподавателями академии и офицерами, прибывшими на Самусенко на переподготовку (с многими из них я воевал), каждый день издалека наблюдал за девчонками, и каждый день собирался подойти познакомиться, но всегда находил повод этого не делать.
«Соберись тряпка! – ругал я себя мысленно. Ты же офицер! Капитан! Лучшим взводом истребителей шагоходов в армии командуешь! Да за твоими плечами целый парк уничтоженных боевых машин из-за чего враг прозвал твоих ребят Консервные ножи! Не слишком красиво, но по сути верно! А ещё у тебя полный набор значков и шевронов за отвагу и полное ветеранство в кармане! Да это-то тут при чём? Притом! Иди-иди, шире шаг!».
Задержав дыхание, я остановился напротив женщины. Света какое-то время продолжала читать, но Кира с удивлением взглянула на незнакомого, странного дядю и перестала петь. И мама конечно это заметила… и медленно-медленно подняла глаза на человека загородившего ей солнце.
– Здравствуйте, Светлана, – выпалил я, чувствуя, что сейчас намного проще мне было не стоять здесь, а сжечь пару-тройку вражеский шагоход.
Глаза женщины округлились от удивления, губы растянулись в лёгкой улыбке, она даже собиралась что-то сказать мне… Но в следующее мгновение всё изменилось. Отбросив книгу в сторону Света завопила на весь сквер так, что я вздрогнул:
«…БРОНЯ ПОВРЕЖДЕНА. ЧАСТЬ ОХЛАДИТЕЛЬНОГО ГЕЛЯ ПОТЕРЯНА. ТЕМПЕРАТУРА ВОЗВРАЩЕНА В НОРМУ ПУТЁМ ПЕРЕЗАПУСКА СИСТЕМЫ. БОЛЬШАЯ ЧАСТЬ МЕХАНИЗМОВ ЗБИШ ИСПРАВНА. КРОВОТЕЧЕНИЕ ОСТАНОВЛЕНО. СДЕЛАНА ИНЪЕКЦИЯ FT и КN. РЕКОМЕНДУЮ ОБРАТИТЬСЯ ЗА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩЬЮ».
Открыв глаза, я застонал, но не от боли (хотя казалось болело всё тело), а от осознания того, что в последний день отпуска так и не решился подойти к Светлане.
– Слабак! Тряпка! – бросил себе под нос я, изучая виртуальный дисплей перед глазами.
Взрывом меня отбросило вниз по склону, протащило по камням и чуть не сломало пополам как спичку. Ничего, терпимо, не в первый раз.
– Говорит Медоед! Всем кто меня слышит! Перекличка! Перекличка! – произнёс я по внутренней сети вставая на одно колено.
Сервомоторы отвечавший за движение ног явно запаздывали, и я чуть снова не рухнул на острые камни. А ещё я потерял где-то пару нагрудных пластин динамической брони.
– Кавычки здесь!
– Партизан на месте!
– Балабол в строю!
– Кастет живой!
– Ворон тут!
– Таран ждёт приказа! Черепаха тоже в порядке, но у него аудиосвязь не работает. Я пишу ему сообщения текстом! – сообщил мне прапорщик Серёжа Шилов.
– Гарант, Товарищ, Шмель, Кувалда! Отзовитесь! – обратился по внутренней связи к промолчавшим я, еле-еле сдерживая тошноту (наблевать внутрь шлема то ещё удовольствие).
Только сейчас я сообразил, что кажется меня немножко контузило. Чуть-чуть…
– Нет их, командир, – мрачно ответил мой заместитель подпоручик Витя Клюев с позывным Ворон.
– Точно? – прекрасно понимая, что означает это «нет» всё-таки переспросил я.
– Точно. Смерть Гаранта, Товарища и Кувалды я сам видел.
«А Шмеля «Крестоносец» раздавил после того как обе двенашки подбили», – добавил в текстовом сообщении Черепаха – старший сержант Мохов.
На виртуальном дисплее до сих пор не было половины иконок. Я не мог увидеть ни физическое состояние моих бойцов, ни их вооружение и оставшийся боезапас, пирамидка связи в левом верхнем углу вообще потухла будто так и надо. Постучав себя ладонью по боевому шлему, я ничего не добился. Не помогло, только голова ещё сильнее заболела.
– Балабол нас что глушат? – спросил я прапорщика Хайруллина отвечавшего у нас за связь.
– Ещё как глушат, командир. Если бы не защита ЗБИШ от РЭБ у нас бы даже внутренней связи не было. Но вы не переживайте я успел сигнал о помощи послать до того, как они нас зонтиком накрыли.
«Что-что, а Марат всегда отличался сообразительностью и быстротой реакции, – удовлетворённо подумал я. Не поверите, хотел морпехом стать. Я его практически наставил на путь истинный. Получился классный Консервный нож».
– Так это здорово, – обрадовался Кастет – сержант Кеша Смирнов – самый молодой в нашем отделении (два месяца назад ему стукнуло двадцать пять). – Надо только продержаться до прилёта наших!
– Продержаться… продержаться это конечно хорошо сказано. Только двенашки – шагаходы наши, вон, догорают, а против нас восьмерых десять вражеских машин и не лёгких, а среднего класса. Многовато.
