Глава 1. ОНИ УМИРАЛИ ЗА РОДИНУ
– In Marschkolonne angetreten! Schnell! Schnell!1 – заорал долговязый немец с автоматом на груди.
Конвоиры подскочили, начали пинать пленных и бить их прикладами, строя в колонну по четыре. Яша вскочил и быстро встал в строй, но всё равно больно получил прикладом винтовки по спине между лопаток. Когда колонна пленных построилась, немец снова гаркнул:
– Laufschritt-march!2
Немцы опять с помощью прикладов начали заставлять колонну бежать, крича: «Los! Schnell!3». Яша бежал босиком по гравийной дороге и быстро разбил себе пальцы и стопы в кровь. Нещадно палило жаркое августовское солнце, в шинели было очень жарко, и гимнастёрка под ней вся стала мокрой, но снять шинель он боялся, потому что можно потерять или её отберут. Страшно хотелось пить – им сегодня ни разу не давали воды, а не кормили их уже двое суток.
Красноармеец Яков Андреевич Рожков, 1922 года рождения, русский, уроженец села Бежаницы Калининской области, попал в плен 2-го июля 1941 года в районе села Карповцы в Белоруссии. Его призвали в начале апреля и направили служить в 261-й стрелковый полк 2-й стрелковой дивизии под командованием полковника Михаила Даниловича Гришина в составе 10-й армии. Дивизия располагалась в пятнадцати километрах севернее крепости Осовец и всего в нескольких километрах от советско-германской границы. Первый свой бой она приняла 22 июня в 11 часов утра, когда немцы после бомбардировки и артиллерийского налёта начали наступление на её позиции с северо-западного направления.
Когда вокруг начали взрываться снаряды и бомбы, Яше стало очень страшно. Он впал в какое-то оцепенение, а в голове вертелась одна мысль: «Неужели я сейчас погибну?» Бомбардировка и обстрел позиций длились около получаса, а затем всё стихло. Яша сидел на передовой позиции в окопе вместе со своим другом Николаем, таким же, как он, молодым парнем, из села Красная Горбатка Ивановской области, призванным в конце марта. Он взглянул на Колю, тот опустился на корточки на дно окопа, судорожно сжимая руками винтовку, сам весь бледный, в его больших голубых глазах застыл ужас.
– Что с тобой? – спросил Колю, уже немного пришедший в себя Яша.
– Яша, они нас убьют! – тихо ответил тот, едва шевеля губами.
– Ну не убили же! – попробовал он подбодрить друга, хотя у самого страх ещё не прошёл, сильно крутило живот и в висках стучала кровь.
Тишина продолжалась недолго, минут двадцать, а потом справа у опушки леса, метрах в пятистах, послышался шум моторов. На дороге, идущей со стороны границы, показались немецкие бронетранспортёры, а за ними грузовики, крытые брезентом. Выехав на опушку они остановились, из грузовиков посыпались немецкие солдаты в форме мышиного цвета, и начали выстраиваться в цепи.
– Без команды не стрелять! – раздался голос командира их взвода лейтенанта Березина.
Выстроившись в цепи, немецкие солдаты двинулись размеренным шагом прямо на них. Большинство с карабинами, у некоторых на шее висели автоматы. Немцы шли по полю спокойно, словно это вовсе и не атака, а лёгкая прогулка. Когда вражеские цепи подошли на расстояние примерно около двухсот метров, раздалась громкая команда: «Огонь!» Воздух разорвали винтовочные выстрелы, сначала одиночные, а потом они слились в единый звук, к которому присоединились пулеметы. Немецкие солдаты тоже стали стрелять по брустверу окопов, и некоторые из них упали на землю. Бронетранспортёры, стоявшие у опушки леса, открыли огонь из пулемётов. Над головами красноармейцев засвистели пули, некоторые из них впивались в бруствер, выбивая из земли фонтанчики пыли.
Яша, как и все красноармейцы, положил свою винтовку на бруствер и стрелял. Он пробовал целиться в немецких солдат, но прицел почему-то прыгал перед глазами, и он постоянно мазал. Звуки боя куда-то пропали, а видел он перед собой только рослого немецкого офицера с автоматом наперевес и пытался в него попасть, но тщетно.
Вдруг немецкие цепи залегли, буквально в сотне метров от окопов, и ружейно-пулемётная стрельба начала стихать. Наступила тишина, нарушаемая лишь единичными выстрелами. Яша повернулся и посмотрел на Колю. Тот стоял в паре метров от него, тоже, как и он, положив винтовку на бруствер, и смотрел в сторону противника. Внезапно за лесом ухнуло, и тут же раздался вой летящих мин.
Немцы начали миномётный обстрел наших позиций. Яша сполз на дно окопа и сел там на корточки, закрыв уши руками, чтобы не слышать этот душераздирающий звук. Мины рвались позади и впереди окопа, но очень близко. Вокруг свистели осколки и летели комья земли. По немецким миномётам, бронетранспортёрам и машинам открыла огонь наша артиллерия. Стоял такой страшный грохот, и земля тряслась так, что начали осыпаться стенки окопа.
***
Весь день 22 июня немцы атаковали позиции дивизии, обстреливали из артиллерии и миномётов, бомбили с воздуха и постоянно предпринимали атаки пехоты. Погибли и получили ранения многие красноармейцы, в их роте почти каждый четвёртый. Но прорвать нашу оборону немцы не смогли. Вечером пришёл приказ: сняться с позиций и отступить на новую линию обороны. Всю ночь они шли в пешей колонне с полной боевой укладкой, неся на носилках раненых товарищей. К утру, уставшие и измученные, пришли на новую позицию на берегу реки Бебжа и срочно начали окапываться.
Яша и Коля валились с ног от усталости, но нужно было быстрее выкопать окоп в полный рост. Теперь они оба понимали, что это их спасение. Они даже не стали есть свой сухой паёк, несмотря на то что чувствовали сильный голод, лишь бы скорее зарыться в землю. Хорошо, что хоть земля тут оказалась мягкая и копать её легко. Примерно за час вырыли окоп в полный рост, сели на дно и поели. Прибежал лейтенант Березин и приказал рыть соединения окопов, чтобы получилась единая траншея. Немцы уже на подходе, и до того как те начнут атаковать, нужно успеть.
