На улицах было пусто. Дома военного городка, белые и желтые, были в россыпи мелких трещин. Плотно зашторенные окна, грязные, показывали отсутствие обитателей в большей части квартир. В одном из окон горела настольная лампа, и дымок от сигареты просачивался в щель между оконными рамами и уносился осенним воздухом на площадь. По площади, прямиком с утреннего поезда, шел молодой мужчина. Он шел к дому, в окне которого тускло горела лампа. Запрокинув голову, посмотрел в окно. Штора в окне шевельнулась, и седая голова прислонилась к стеклу. Старик прищурил глаза, силясь рассмотреть силуэт в утреннем сентябрьском тумане. Он затушил сигарету и протер запотевшее стекло. «Неужели?» – подумал он.
Человек внизу рассмеялся и в два шага преодолел расстояние, отделявшее его от подъезда, взбежал на последний, четвертый этаж, и стиснул в объятиях немолодого уже отца, вышедшего ему навстречу.
– Как там, Тима? – спросил отец сына после нескольких минут молчания, когда они сели, наконец, выпить чаю. Тимур попытался разгрызть черствый пряник и отложил его.
– Бестолку. Никак. Все, как всегда, сам знаешь. Сейчас мы выигрываем на ближнем фронте, нас скоро перекинут на дальний. Пока тишина. Дали время побыть с родными. Скажи лучше, ты как, здоров?
– Здоров. Надоели мне эти войны. Какой смысл во всех этих технологиях, если все знания имеют цель только одну – захват и оборона. Мы не стали жить дольше. Не стали жить лучше. Только и видим, как наши дети уходят вслед за зовом борьбы. Я умру и не увижу твоего счастья.
– Ты сильно утрируешь, пап. Я счастлив бороться за права землян и вселенское благополучие. Кстати, о технологиях. Смотри, у меня новая нога.
Тимур поднял штанину, демонстрируя обтянутый силиконом протез. Нога выглядела совсем как настоящая, но без волосяного покрова.
– Была бы у меня такая нога без наших технологий?
– У тебя была бы своя нога без войны.
– Ладно, забудь, пап. А вот о счастье скажу вот еще что. На Стонксе, землеподобной планете, у нас была вынужденная остановка. Технологии Стонкса подобны двадцатому тысячелетию нашей планеты. Планета технологичная, но до нас ей еще далеко.
– Может быть, наоборот – нам до нее безвозвратно далеко. Военизированное настоящее – это, скорее, закат, а не рассвет нашего времени. Но я не буду с тобой спорить, в чем же там счастье?
– Я нашел там одну девушку. Она задержалась, оформляя въездные документы. Она должна быть с минуты на минуту.
– Девушка? Неужели?
Радости отца, казалось, не было предела. Он вскочил с места, обнимая и целуя своего сына. Тимур весело смеялся, позабыв уже, какой чувствительный был у него отец. Он всецело отдался этому забытому чувству, крепко прижавшись к отцовской шее, уже не такой крепкой, как раньше.
В дверь позвонили. Тимур открыл дверь, пропуская вперед свою гостью. Девушка смущенно стояла на пороге.
– Проходи, дорогая, – сказал ей отец Тимура.
– Милая, это Федор Игнатович, мой отец, – представил отца Тимур.
– Приятно познакомиться, Федор Игнатович. Меня зовут Лина. Девушка прошла в зал, скинув ботинки и оставив плащ в прихожей. Ее тонкие загорелые руки были исписаны золотыми словами, на шее нарисованы яркие неземные цветы.
– Это наш язык, – пояснила девушка, видя изумление старика, – Я знаю ваш язык, потому что изучала его ни один год.
Когда она присели за стол, то добавила:
– Всю жизнь я мечтала оказаться на вашей планете, но я не думала, что полюблю землянина, – сказала она, погладив ладонь Тимура.
Федор Игнатович заметил, с какой нежностью Тимур посмотрел на Лину.
– Папа, я ждал Лину, чтобы сказать тебе. До моего отбытия мы поженимся. Но мне нужно, чтобы ты дал мне свое согласие. Я не смогу взять с собой Лину на дальний рубеж. Мне нужно, чтобы она осталась здесь. Сможешь ли ты позаботиться о ней?
Слезы навернулись на глаза старика.
– Смогу ли я позаботиться? Да как о дочери! – порывисто произнес он.
– Спасибо, – сказала Лина, – Вы так добры. Вы не могли бы быть другим, иначе в кого такой Тимур…
– Спасибо, папа, – сказал Тимур, – я счастлив, что ты согласен на наш брак. Я переживал, что ты будешь не рад тому, что моя невеста не землянка.
– Разумные существа схожей природы в любой галактике. Их внешний вид зависит от окружающей среды, но ценности, родные мои, ценности в мироздании одни. Тима, я рад, что ты не поставил себе высшей ценностью борьбу и военные идеалы. Я рад, что в твоей непростой солдатской жизни появилась любовь.
Свадьбу сыграли, пригласив нескольких близких родственников и старых друзей. Все школьные товарищи Тимура были заброшены на разные планеты: кто на ближнем, кто на дальнем фронте. В числе гостей были родные Лины: тетя и двоюродная сестра – обе с такими же узорами и письменами на руках и шеях.
Через месяц Лина простилась с Тимуром – он отбыл на дальний фронт.
– Этот год пролетит незаметно, родная, – сказал Тимур, прижимая супругу к себе.
– Я знаю, Тима, – тихо сказала девушка.
– Пока, папа.
Тимур обнял родителя и почувствовал, что отец дрожит, еле сдерживая слезы.
– Пока, сынок.
Тимур посмотрел на своих родных в последний раз и, закрыв дверцу своего дрона, взмыл за одно мгновение в воздух, превратившись в маленькую черную точку в небе.
Лина смотрела на необычное для ее глаза желтое солнце, голубое небо и ощутила в груди пустоту. Она приобняла Федора Игнатовича, вместе они вернулись в их уже общий дом.
Дни летели за днями, месяц за месяцем. Лина не замечала времени. Каждый день она смотрела на их свадебную фотографию и ожидала новостей от Тимура на своем смартфоне. Вести были краткие – раз в месяц Тимур писал несколько строк о том, что у него все хорошо и о том, что он ждет, не дождется возвращения домой. Каждый раз он присылал фотографию с планеты, на которую забрасывали их дивизион.
Присутствие Лины наполнило старый отчий дом светом. Ее забота, непосредственность и сильная женская энергетика преобразила дом Федора Игнатовича Васильева. Впервые после смерти своей жены Федор почувствовал себя живым. Он словно вновь чувствовал себя отцом. Быть отцом дочери не то же самое, что быть отцом сыну. Небеса не послали чете Васильевых детей после Тимура, но небо другой планеты послало Федору Игнатовичу невестку, скрасившему ему его одиночество. Лина и Федор Игнатович жили ладно. Так, за делами, да заботами прошел год.
За окном был конец августа. По вечерам было прохладно, днем же ярко светило солнце. Лина уже два месяца не получила от Тимура вестей. Скоро ее муж должен был вернуться. Она снова позвонила в главное управление.
– Добрый день. Отдел связи, чем я могу Вам помочь?
– Добрый день. Это Лина Васильева. Я звонила Вам вчера. Мне нужно связаться с моим мужем Тимуром Васильевым. Он не выходит на связь с июня. Скажите мне, что-то случилось?
