Пока я допивала шампанское, мои глаза бесцельно блуждали по богато украшенным стенам курительной комнаты. С одной из них на меня осуждающе посматривал граф или какой-то другой важный человек в костюме с кружевным галстуком, завязанным у горла. Совсем недавно я окончила Оксфорд, но не чувствовала своей принадлежности к элитарному Oxford and Cambridge Club[1]. У большей части выпускников были богатые родители, а моя семья не была богатой ни по каким меркам. У нас не было звучной фамилии или титула, как у большинства моих однокурсников. Шампанское мне пить не хотелось, и я проклинала свою лучшую подругу Анабелль: она убедила меня в том, что это хорошая идея – сделать несколько глотков «благородного напитка».
– Клара, вот ты где! – Анабелль бросилась на меня, как ястреб. Ее идеальные ногти впились в мою руку, не давая мне вырваться, пока она тащила меня через всю комнату. Кроме этой агрессии, все остальное в ней было великолепно: светлые волосы собраны в изящный шиньон, под которым в совершенной симметрии расположилась застежка ожерелья. На Анабелль сверкало все, начиная от трехдюймовых каблуков и до алмазов в три карата, красующихся на левой руке.
– Я хочу, чтобы ты, наконец, познакомилась с моим братом Джоном, – сказала она.
– Я не ищу парня, Белль, – напомнила я. – У меня другие задачи.
Пусть даже моя работа в Peters & Clarkwell по факту еще не началась, я и в самом деле не хотела заводить приятеля, который будет меня отвлекать. Белль знала об этом, и все же продолжала настаивать на том, чтобы я встретилась с ее братцем. Имея хорошее образование, она по-прежнему была уверена, что лучшей перспективой для девушки является брак. Эта точка зрения была мне знакома: моя мама думала точно так же.
Белль подмигнула мне через плечо.
– Вы могли бы немного поразвлечься. Джон деловой человек, и за ним целое состояние. Ты станешь баронессой.
– Не всех привлекают деньги и власть, – сказала я вполголоса, не желая задеть людей, которые могли бы нас услышать.
Белль внезапно остановилась (из-за чего я налетела на нее), наклонилась и прошептала мне в ухо:
– У тебя когда-нибудь был богатый и влиятельный парень? Ты вообще знаешь, что такое переспать с таким?
Я закусила губу. Белль было прекрасно известно, что я спала только с одним мужчиной, моим бывшим парнем, который не был ни богат, ни влиятелен. У Дэниела на плече была отметина, доказывающая это. Учась в Оксфорде, я часто чувствовала себя униженной в окружении богатых по рождению сверстников, а он от этого приходил в ярость. По крайней мере, теперь я повзрослела. При мысли о том, как безобразно закончились наши отношения, по моей спине пробежала дрожь. Я рассталась с Дэном на зимних каникулах, но даже сейчас, несколько месяц спустя, мне все еще было больно.
Белль заметила мое состояние и вздохнула.
– Дэниел не в счет, – сказала она. На идеальной глянцевой коже между ее точеных бровей пролегла складка. Она покачала головой, словно освобождаясь от неприятных воспоминаний, и выстрелила озорной улыбкой. – Если бы ты побывала в постели с таким парнем, как мой брат, ты бы забыла своего Дэна.
– Меня беспокоит, что ты считаешь своего брата подходящей кандидатурой, – ответила я, поморщившись.
– И напрасно, – она махнула рукой, но хитрая улыбка никуда не исчезла. – Я просто забочусь о тебе, Клара. И тебе нужно крепкое плечо.
Странно, до сих пор она не выражала особенного беспокойства по поводу моей личной жизни. Правда, она была моим союзником в сложных ситуациях с Дэном. И она не только одобряла наше расставание – с того момента, как мы расстались, она оберегала меня, как курица-наседка: брала с собой на шопинг, знакомила с новыми людьми. Ее попытки настроить меня на новые свидания были настойчивыми. Но надо отдать ей должное, она не отвлекала меня во время выпускных экзаменов.
– Белль, мне действительно сейчас не нужен парень, – сказала я как можно отчетливее, надеясь закрыть этот вопрос, но зная, что у меня в этом смысле нет шансов.
Как и ожидалось, она проигнорировала мои слова
– Необходимость и желание – разные вещи, дорогая. Никогда не путай их, – услышала я.
Прежде чем я успела возразить, Белль поманила к нам высокого и нескладного мужчину. Джон – так его звали – был ее старшим братом; кажется, он начинал лысеть и, несомненно, у него были деньги. В своем нелепом, но очевидно дорогом костюме, в подобранных к нему аксессуарах он соединил самые скучные моменты современной моды. Часы «Ролекс» и лоуферы «Берлути» сочетались (вернее, не сочетались) с пиджаком «Харрис Твид» в духе восьмидесятых. Выглядел он так, как будто не мог решить, собрался ли он в выходной день на охоту или намеревался пойти по делам.
О боже, в таком виде этот олух отправился на вечеринку!
– Ты, должно быть, та самая Клара, – сказал Джон, взяв меня за руку. На мгновение он застыл, как бы раздумывая, поцеловать или встряхнуть ее. В результате получилось неуклюжее и липкое рукопожатие. Джон, может, и удачлив, но он не произвел на меня впечатление.
– Белль рассказывала мне о тебе. Степень по социологии, не так ли?
– Верно. – Я хотела забрать руку, но не знала, как это сделать вежливо.
– Ты строишь из себя мать Терезу?
– А если я скажу «да»?
Мои слова прозвучали смело, и Белль с братом удивленно переглянулись. Я и сама удивилась. Быть такой уверенной, особенно в присутствии незнакомца, – на меня это не похоже. Но так было в университете. А сейчас у меня уже есть диплом и интересная работа. Я больше не та девушка. Я не могу. Я не позволю.
– Ты слишком хороша, чтобы быть монахиней, – сказал Джон. Его грудь немного приподнялась, когда он добавил: – Недавно я стал адвокатом.
– Как интересно, – сказала я, вытаскивая руку и оглядываясь по сторонам. – Извините, я, кажется, вижу…
Я побежала в толпу, прежде чем Белль успела произнести речь, которая, по ее замыслу, должна была скрепить наше с Джоном знакомство. Я почувствовала укол совести: мне действительно нужно поговорить с ней о моих дальнейших перспективах. Несмотря на блестящее образование Белль, ее семья сделала ставку на брак – весьма архаичный способ обрести положение в обществе. Возможно, она сопротивлялась, хотя казалась вполне счастливой. К тому же она понимала, что ее избранник (хотя это слово здесь меньше всего подходит) наверняка будет голубых кровей. Но я не могла и не хотела представлять себя замужней, особенно после Дэниела. Карьера казалась мне лучшим выбором. Безопасным, позволяющим раскрыться и гораздо менее сложным, чем брак.
Толпа меня поглотила, а Белль за мной не погналась. В холле я почувствовала, что мое сердце бьется как сумасшедшее. Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы выровнять дыхание, и поправила простое черное платье, которое одолжила у Белль, несмотря на ее возражения, что оно «слишком мрачное». В моем собственном шкафу в основном были джинсы, джемпера и немного хороших костюмов. У нее – все по-другому. Чаще всего Белль напоминала кинозвезду. Значительная часть ее гардероба состояла из платьев, которые выглядели так, будто их украли у самой королевы-матери. Мне повезло найти среди них хотя бы одно, более-менее подходящее мне по возрасту, правда я подозревала, что оно было куплено для похорон.
