– Мариночка, хорошего вечера, – проворковала Карина Павловна от двери и с довольным видом пристроила на округлое плечо потертую черную сумку. Я хмуро проводила женщину взглядом, с раздражением покосилась на настенные часы и с тоской уставилась в экран компьютера.
Очередной вечер на работе…
Тоска тоской!
Мысленно застонав, я встала, чтобы заварить себе то ли шестую, то ли седьмую за сегодня кружку кофе, и сыпанула в чашку две с горкой ложки сахара.
Только и радости, что никто меня сейчас не видит и ни одна из дам не посмотрит на меня с осуждением за этот сахар. А еще за блюдце с печеньем и конфетками.
– Тоска тоской, – уже вслух произнесла я, садясь на свое место и с отвращением глядя в поднадоевшие таблицы.
Работы предстояло еще много. И самое обидное, что большая часть этой работы даже не моя! Просто начальник решил, что за отсутствующую по болезни Леночку должна отдуваться именно я, как единственная в нашем отделе безропотная овечка. Против монументального квартета, трудившегося в фирме более десяти лет, даже шеф боялся слово сказать. И в итоге наши грозные дамы целыми днями чаевничали, обсуждали диеты, мужей, детей и внуков, а на нас с Ленкой смотрели так, будто это мы отлыниваем от работы.
Очень хотелось уволиться, но данная фирма оказалась единственной, где на работу взяли двух девушек без опыта, сразу после института. Зарплата не радовала, коллектив тоже, я все больше и больше приближалась к гастриту и депрессии, но увольняться – не вариант. С неполным годом рабочего стажа меня вряд ли возьмут еще куда-то, а если и возьмут, то придется уезжать в другой город и пытаться налаживать жизнь там.
– Хотя кого я обманываю?..
Даже здесь, в родном городе, вся моя жизнь крутилась между домом и работой. Самой себе я напоминала маленького хомячка, что бесконечно бегает в своем колесике внутри большой пластиковой клетки. Где-то за пределами есть другой мир, но хомячок не в силах вырваться из своей клетки, хотя у него есть зубы, чтобы перегрызть пластиковые прутья.
Повздыхав, я выпила кофе, съела печенье и заполнила несколько сотен ячеек в таблицах, чувствуя, что вот-вот расплачусь, заливая клаву горькими слезами.
Ужасно хотелось нормальной еды, увидеть солнышко и пообщаться с мамой. Но мамы не было. И дома меня никто не ждал. И по возвращении домой максимум, что я получу, – пельмени из пачки, спешно зажаренные на только что вымытой сковородке и съеденные тут же, с хлебом и сметаной на издыхании. А в кошельке денег так мало, что я едва протяну до аванса. И еще нужно думать, как распорядиться авансом, чтобы выделить хоть немного на оплату электричества и коммуналки.
Мамы не стало год назад, и в этом странном сером мире я осталась одна. Город был сер, будни – печальны, будущее казалось унылым продолжением этих будней.
Из-за учебы и последовавшей за ней работы у меня не оставалось времени на друзей, и те как-то незаметно исчезли из моей жизни. Даже подруги, которых я считала настоящими, пропали из виду. С соседями по дому я почти не пересекалась – из-за того, что работала я на другом конце города, выезжать приходилось рано, а возвращалась, естественно, очень поздно. И на работе общения с людьми не получалось – выслушивать истории наших монументальных дам мне надоело уже через неделю, а грузчики и курьеры на складе посматривали на меня так, что мне совершенно не хотелось даже подходить к ним. Ленка болела половину времени, а после этого больничного ей предстояло известить начальство о беременности.
Одна. Всегда одна. И некому мне помочь.
Я открыла браузер и вкладку социальной сети, убеждаясь, что за целый день никто из знакомых не прислал мне ни единого сообщения. Да даже многочисленные фотографы и мастера маникюра обходили меня стороной.
– Как же мы похожи, правда? – спросила я у аватарки, изображавшей героиню из мультфильма «Золушка». – Мы обе ждем появления в нашей жизни феи-крестной, что приоткроет для нас дверцу в удивительный и волшебный мир, где можно встретить прекрасного принца… найти свое место в жизни… получить так обещаемое на все праздники счастье. Хоть глоточек!
Белокурая девушка с картинки взирала на меня с оптимизмом. Я ее оптимизм не разделяла. И уже давно. Во всех сказках главной героиней была милая, очень добрая и невероятно красивая девушка. По какой-то причине она становилась изгоем среди своего круга. Мачехи, сводные сестры, просто злобные тетки… Ведьмы… Все героини страдали от унижений и происков сказочных антагонистов, но у девушек всегда находился какой-нибудь помощник, друзья-гномы, добрая тетушка-фея. Чайник, чашки и подсвечник, в конце концов! И прекрасная милашка-героиня получала свой кусок пирога за доброту, красоту и щедрость.
– Вот только в жизни не бывает добрых фей. Будь ты хоть трижды самая добрая, самая милая и самая красивая, все равно тебя ждет мешок с фасолью и серые будни до скончания твоего века!
В печали закончив с работой, я выключила компьютер, перемыла составленные на подносе в кухоньке грязные чашки и отправилась домой. На улице стемнело, но подобное перестало меня пугать уже очень давно. А в своих вытянутых джинсах и свитере, с завязанными в хвост волосами и очками на носу я – даже в темноте, даже маньяка! – не привлеку.
Я шагала по тротуару, планируя, с какой начинкой выберу пельмени на ужин и успею ли забежать в маленький магазинчик у метро, когда из переулка вынырнула машина, ярко светя вперед фарами.
«Вот он какой… свет в конце тоннеля для серой мышки», – еще успела подумать я, прежде чем зажмуриться от ослепительно яркого света.
***
Уж не знаю, сколько была без сознания, но в себя я пришла от того, что кто-то довольно грубо меня вертел, будто я была куклой.
Где я?
Я была слаба настолько, что сил не хватало даже на то, чтобы открыть глаза. В ушах звенело, тело ощущалось сплошной ноющей болью. И голоса надо мной лишь ухудшали ситуацию.
– Вы сможете ей помочь? – с надеждой спросил какой-то мужчина. Голос я не узнала, хотя говоривший явно испытывал беспокойство.
– Ваша цветочная светлость, я не могу ничего обещать, – хрипло ответила ему женщина, – но я очень постараюсь. Сделаю все, что в моих силах. Но вы должны пообещать мне кое-что.
– Все что угодно! – с готовностью ответил мужчина. – Дочь – мое сокровище. Ради нее я сделаю все.
О чем это он?!
Отца я помнила смутно. Он покинул нас с мамой, когда мне едва исполнилось десять, и ни разу за последующие годы не искал со мной встреч. Слабо верится, что произошедшая со мной авария заставила безответственного родителя раскаяться и примчаться в больницу.
Нет. Быть такого не может! В моем телефоне среди контактов самым близким была троюродная сестра, с которой мы уже пару лет не разговаривали. Номера отца там никогда не было.
