Неоновый дождь струился по крышам Сеула, Сунь Ён нервно оглядываясь, старалась сократить расстояние до дома, не забыв при этом заскочить в маркет и химчистку.
Смеркалось. Столичные улицы постепенно заполнялись антисоциальными элементами, Эти личности узнавали друг друга по невидимым антеннам, излучающим тлеворный дух, их беспокойная аура отлично чувствовала приближение себе подобного, и тогда, они собирались в стаи, как бродячие собаки.
Приглядевшись к толпе, можно заметить много интересного. Возможно, те двое ребят, проходящих через переход на «зелёный» уже что-то стянули в круглосуточном магазинчике, а вон та женщина, с виду хорошо одетая, с синим шелковым платком на голове, вполне может оказаться ясновидящей – шарлатанкой. Вот она неожиданно подмигнула хромоногому бездомному на остановке, когда, как ей казалось, никто за ней не следил.
Все эти мелочи по пути из дома на работу и с работы до дома, Сунь Ён отмечала про себя ежедневно.
Выходя из магазинчика на обмелевшую улицу, она заметила, что автобус уже ушел.
Вздохнув, она поспешила к переходу, как вдруг дорогу ей преградил странный человек.
Судя по его внешнему виду он не был бездомным, но и не примыкал к прослойке среднего класса. В его глазах читался ответ на все вопросы. Одет он был с претензией на богемный стиль: подобие широкой черной туники и черные шаровары, его голова была абсолютно лысой, но казалось, её не касались дождевые капли.
«Торговец амулетами» – окрестила его про себя Сунь Ён, привыкшая давать прозвища для удобства идентификации в этом оживленном городе.
Он протянул ей круглые медные таблички, на которых красовались кованные переплетения в виде растительных мотивов. Посередине каждой из них сиял небольшой голубой камень круглой формы.
«Руны?» – подумала она.
Сунь Ён назвала их про себя рунами, поскольку не знала реального названия этих предметов.
Предлагающий ничего ей ни сказал, и тогда она пришла к умозаключению, что перед ней немой.
(Но я могу и ошибаться)
Похоже, он предлагал купить эти принадлежности или погадать.
Сунь Ён ответила:
– Нет, спасибо.
Слова родились интуитивно, будто Сунь Ён знала предназначение замысловатых табличек.
Её интуиция – привычка, выработанная месяцами офисного труда. Сделать вид, что знаешь о чем идет речь в любой непонятной ситуации.
«Торговец» тут же отстал, и теперь она мучилась догадками, собирался ли он ей погадать. Почему подошёл именно к ней и насколько правдивым оказался бы результат, если бы она согласилась?
***
Придя домой, она, как обычно, уделила сорок минут уборке.
Приготовила клубничный смузи в комбайне.
Смыла косметику. Уделила внимание волосам, коже. Включила медитативную музыку.
Завтра новый день. Опять мерзкая Цзень Финь со своими саркастическими комментариями. По поводу и без.
Сунь Ён поморщилась, проведя рукой по волосам, в красках представляя неизбежное Завтра.
Сунь Ён пока не могла уйти с этой работы. Нужно оплачивать аренду, оплачивать счета.
Приходилось выбирать между гнетущей негативной атмосферой дома и негативной атмосферой на работе в пользу последней, поскольку часы отбывания в зоне негатива приравнивались всего к 10 часам в сутки.
Её маленькая квартирка была оазисом. Спасательным кругом, откуда Сунь-Ён черпала свои силы.
Сунь Ён старалась держать эмоции в себе. Так было принято в её семье. На каждого из домочадцев приходилось о комнате, и все они собирались на обед за общим столом только по праздникам.
По вечерам члены семьи стремились удалиться в свои покои, предварительно наглухо закрыв раздвижные деревянные двери от собственных родителей или детей.
Свой мир тщательно охранялся от посторонних глаз, предосторожности, предпринимаемые для его сохранности изо дня в день сложили особую угрожающую атмосферу разобщенности, она собиралась тяжелым воздухом под потолком и давила на грудь и шею, забивалась в ноздри тем восприимчивым и эмоциональным гостям, которым не посчастливилось переступить порог этой средней по меркам Южной Кореи, квартиры.
Подавленный эгоизм справедливо просился наружу, вытягивая из Сунь Ён последние силы. Иногда она давала им слабину и выпускала на волю, общаясь с людьми с удивлением обнаруживала – её лучше понимали. Огорчение, радость, раздражение… Оказывается, каждая эмоция сама по себе целый мир, и чтобы люди были расположены к тебе, эмоции нужно не вынашивать, а проявлять.
Проявления чувств, демонстрация «мне нравится то» и «мне не нравится это» казались неплохим ориентиром в дебрях психологии общечеловеческой коммуникации.
Сунь Ён училась этому непростому искусству, попутно морщась от неприятия. Постоянное проявление эмоций и эмпатии и бесконечные психологические поглаживания казались пустой тратой времени.
И тогда возникали проблемы на работе.
Сунь Ён успела за свои двадцать три года поработать на раздаче в Макдональдсе, барменом в антикафе, промоутером. Везде она сталкивалась с трудностями перевода. Трудностями перевода эмоций, если быть точнее. Их правильной трансформации в слова и выражения. И всегда Сунь Ён беспокоил только один вопрос: «Почему люди столько разговаривают на работе и о чём?»
Сунь Ён имела такие важные для любого сотрудника черты: пунктуальность, исполнительность, аккуратность, спокойный нрав.
Сунь Ён обладала тонким художественным чутьём и всеми дарами природы для создания собственного, уникального стиля.. Однако, всем этим пришлось пожертвовать в пользу корпоративной этики крупного международного холдинга, чьи строгие правила распространялись и на дресс-код сотрудников.
Цзень Финь с первого дня невзлюбила новенькую. Она отвела Сунь Ён место подальше от окна и более опытных и отзывчивых сотрудников, рядом с теми, чья квалификация была намного ниже её уровня.
Сунь Ён работала в Korea Inkorporeited уже три года и ненавидела это место всей душой.
Цзень Финь была одной из её начальниц. Стройная, но низкого роста, примерно одного возраста, может постарше. Сунь Ён благоразумно не задавала вопросы ни ей ни коллегам касательно данного факта.
У Цзень Финь были тяжелые бедра и надменное выражение лица, которое могло быть ангельски прекрасным, в те дни, когда премия приходила на карточку раньше обычного. Основное выражение её лица являло собой маску презрения к тем, кто имея интеллектуальный потенциал, чаще превышающий её собственный, трудился в поте лица под её началом.
Сунь Ён была ей вызовом – наивная, тоненькая, более молодая. Первое впечатление о ней рождало ассоциации с нежным розовым цветком на ветру.
Но цветок печально склонялся под тяжестью корпоративного холода, когда грубое отношение коллег высасывало из него жизненные соки.
