Павел Иванович Шилов родился 14 мая 1939 года в деревне Сменцево Ярославской области. В деревне окончил 7 классов, после учился в школе механизации сельского хозяйства, работал на целине, служил в армии, приехал в Череповец, работал бульдозеристом, учился в школе рабочей молодёжи, потом перешёл работать на Азотно-туковый завод. С городской газетой «Коммунист» стал сотрудничать, писал репортажи, статьи, очерки. В журнале «Север» вышёл очерк и публицистика. Вскоре у меня пошли стихи, рассказы, романы. В настоящее время в городе Череповце опубликовал книгу стихов, рассказов и роман. Сейчас в издательстве «Издательские решения» «Ридеро» вышли две книги: «Выстрел из вечности» и «Русское авось», а также в Москве в сборниках «Писатель года» « Наследие» за 2013-2014- 2015 годы выходили рассказы и стихи. В сборниках «Стихи» за 2014 и 2016 подборки стихов.
Избранное
Овин у болота
Драма
1 действие
Сон Лидии Шауровой
– Ох, как болит мой живот!
И этот овин проклятый,
Стоящий у болота тыщи лет,
Кишащий нечистью и мышами.
Он изрыгает на меня такую гниль,
Как будто я сама давно уже сопрела,
А я здесь родила, Василий, первенца
Дай, дай же мне сюда младенца.
Его я покормлю, укрою своим телом,
Я родила его до срока, к чему бы это?
Дождь, дождь и в правду нескончаем.
О, Боже мой, земля промокла вся.
Василий, иди ко мне, погрей меня, сыночка.
Как назовём его? Я думаю, Серёжа.
Ведь он же наш кровиночка, Василий.
Какой же будет он, под стать ли нам?
Лидия слышит голос мужа:
– Не знаю, Лидия моя, не знаю.
Я слышу голос Катьки – вот она.
Как будто за стеной шипит и жалит,
И гибель предвещает сатана.
Уже ль я виноват, что повстречалась ты мне.
И сердце забрала, я будто бы во сне.
Ты сына родила. Я плачу и страдаю.
Люблю тебя, люблю его. О жалость!
Но этот голос не даёт покоя.
Рядом сидящий сын бормочет пьяным голосом:
– Что, старая, шипишь? Ведь ты в квартире.
А этот дождь, что льётся на тебя,
Холодная водица из под крана.
Отец мой – твой муженек Василий,
Давно уж дуба дал, и только ты
Маячишь здесь, и доченька твоя Татьяна
В компании кобелей сюда заходит.
Такая ж пьянь, как ты с отцом,
Нас сотворившие по пьянке.
Что хочешь ты увидеть в нас?
Я думаю, уйдём мы дальше вас.
Так предназначено нам роком.
Мать поднимается и, хватаясь за сердце, плачет.
– За что мне эта жуть, сынок, за что?
Она меня, как в полымя, бросает.
И рвётся сердце на куски.
Ведь я тебя взрастила, воспитала.
Смотри, какой красивый ты и сильный.
Не каждому дана такая благодать.
Работа у тебя хорошая была.
Но всё пошло под хвост чертям.
Сын пинает кровать матери и рычит:
– Родная мать, свихнулась ты вообще!
Забыла что ли, что нашла меня в овине,
Когда сверкала молния, и гром гремел,
И дождь хлестал, и меркло всё в округе.
Внизу болото было, и лесная хмарь,
Мне видно в душу заползла гадюкой.
И жжёт меня и жалит и шипи,
Как будто проклят я сто тысяч раз
Людьми живущими доселе и отныне.
Ты поняла? Ты поняла кто я такой?
На мне злой рок деревни этой смрадной,
В которую вас занесла тогда судьба.
Где появился я на свет.
Жена Сергея вступается за свекровь:
– Оставь старуху мать, Серёжа,
Она не заслужила это.
Муж взрывается, бьёт жену в лицо и выбрасывает
женщин на балкон.
– И ты туда. Так получай, Светуня,
Кулак мой вправит вам мозги обоим.
Балкон же будет вам в награду.
В ночных сорочках при луне с морозцем.
А я здесь посижу, винца попью,
Да посмотрю на вас таких хороших.
На балконе мороз за тридцать, свекровь говорит снохе:
– Света, смотри, как звёзды на небе взъярились,
Какая стынь. Я больше не могу, я замерзаю.
Давай кричать, быть может, он очнётся.
Сергей Шауров, бьёт мать и жену
деревянным брусом и говорит:
– Совсем не поняли меня, как будто не хотели.
Вы думали, шутить я буду с вами.
Сей брус на пятьдесят, он деревянный,
Погладит вас по рёбрышкам немножко.
Да позабавит и меня.
Жена, подставляя руки под удар, чтобы
не попал по голове, кричит:
– Серёжа мой, очнись. Ведь я люблю тебя.
И мать в тебе души не чает.
Зачем же бьёшь нас? Ты же убиваешь,
Тех, кто роднее всех на свете.
Шауров, бросив брус в квартиру, улыбается
Зелёными глазами.
– Завыли мерзкие создания.
Вы не поняли кто я?
Я царь, и вселенная эта.
Видите, как она скалится,
Мириадами ярких глазищ на меня.
И ни одной тучки, ни облачка.
Что это милые, что?
Это моё предназначение и моя судьба.
Жена заламывает на голове руки и кричит:
– Серёжа мой, очнись, ты болен.
Муж наклоняется к самому уху жены и шипит:
– Молчи, молчи, злодейка Светка, не ровен час – убью.
Свекровь шепчет снохе:
– Молчи, молчи, Светлана, давай уйдём,
Пускай он пьёт один.
Сергей, услышав голос матери, осатанел, схватил
мать за руку и резко дёрнул на себя.
– Ты что, собака, там бормочешь?
Один я пить? Ну, никогда.
Садитесь, будем веселиться,
Я поздравляю мать тебя за то,
Что родила меня в овине,
На проклятой земле, гонимой Богом.
И вот теперь я здесь, и я твой рок.
Родная мать – какое наслаждение.
Мать хватается за сердце, рвёт на себе волосы.
– Как перенесть мне эту муку, мой Серёжа,
Душа в тревоге за тебя за внука.
Он будет чище во сто крат тебя.
Какую ты даёшь ему науку!?
Сын хватает мать за волосы и трясёт её.
– Что, что лепечешь ты, старуха?
Я душу вытрясу твою гнилую.
Давай же остаканимся скорее.
Сей озверин, такой он сладкий!
Не то на сердце скрежеток когтей
Нечистой силы, что вошла в меня
Там на болоте ночью мглистой.
Мать, заливаясь слезами, воет:
– Ох, ох, кровиночка моя – мой первенец.
Ты должен быть опорой для меня,
А ты что делаешь, Серёжа?
Сын отшвыривает мать к стенке, скрипит зубами:
– Достала ты меня, достала.
Я ненавижу твой дешевый бред.
Ты вспомни, как ты родила меня.
И как мою сестру Татьяну.
Ты знаешь, что такое генофонд.
От пьяницы не родится нормальный.
В утробе матки я уже сгорел.
Да ещё бесы внутрь меня вселились.
И вот я, принимай таким, какой я есть.
Мать опускается на колени и шамкает:
– Грешна я перед вами, дети.
Но как мне замолить мой тяжкий грех?
Слаба была я – мой Василий всё говорил:
«Ну выпей же, ну поддержи меня, родная,
Один я выпить не могу». И вот итог.
Шауров, поднимая стакан водки, ехидничает:
– Итог прекрасный, моя мать.
Вы всё с отцом сумели сделать славно.
Татьяна, дочь твоя, и я – мы вольные.
А это главное. Гуляй и пей – наш идеал.
Спляши, спляши, я посмотрю.
Ну, что ты тянешь, развалюха.
Забыла брус, он под столом.
Сын ткнулся носом в край стола.
Сноха шепчет свекрови:
– Кажись, он задремал, мать отдохни.
Ночь коротка, и сон его недолгий.
Пройдёт не больше полчаса, он встанет
И тогда, не даст нам спать до самого утра.
Серёжа мурлыкает про себя.
– Уснули. Ну, уж кукиш вам.
Сейчас узнаете, кто я.
Я тихо, тихо подкрадусь
И вдарю я ей между глаз.
