1. Пролог
Мы полюбили друг друга, когда его Аравэн умирал, и не осталось выхода — нужно было уничтожить зло, чтобы спасти оба наших мира. Я обещала ему, что вернусь, а он — что будет ждать.
Но я не справилась, а мой Темный князь наложил петлю Хроноса, чтобы не дать мне уйти в вечность без него.
И вот новое начало. Новая встреча. Только я ничего не помню о прошлом, а он все также любит меня и не может вмешиваться напрямую в ход судьбы.
Впереди Охота Невест и мое награждение. А еще — новая попытка закончить начатое и обрести свое личное счастье.
***
Я стояла около огромного древнего древа Аравэна. Рубиновое дерево отливало алым, особенно сейчас, на закате. Ровно с восходом солнца я должна войти с Демьяном в портал, чтобы попытаться вернуть Ночной Глаз.
Свет окрашивал все в неприятный оттенок красной боли. Вроде бы наступала ночь — время покоя, но меня не покидало ужасное угнетающее состояние безысходности.
А если не получится?
Эдер подошел ко мне и обнял. Провел носом по шее и прошептал древнее заклинание на удачу. Я обернулась к нему, не разрывая объятия, и прижалась к его мощному торсу. Он был в черной тунике, накинув поверх меховую накидку.
Я провела по мягкому меху рукой и прикрыла глаза.
— Мира, только одно твое слово, и я никуда не отпущу тебя. Только скажи! — проговорил Эдер, но его голос, его мольба меня уже не собьют с выбора того пути, который я приняла всей душой.
Мы должны спасти свои миры, а наша любовь — награда за смелость.
— Эдер... — потянулась к его губам и утонула в его тепле и меховой мягкости накидки, в которую он меня укутал.
Внутри все болело. Сердце рвалось на части. Как же мне тяжело было не сжать эту накидку, не ухватиться за руку Эдера и не прошептать, чтобы он меня не отпускал.
И я знаю, что он спрячет меня, убережет своей магией, остатками магии, но наши миры... Счастья на горе не построишь. И наша с ним судьба предопределена.
— Давай я отнесу тебя в постель, — предлагает Эдер, а я понимаю, что это наша последняя ночь, и я намеревалась провести ее только вдвоем, чтобы утром с новыми силами и сердцем, наполненным любовью, войти в портал Рубинового древа.
Я улыбаюсь и киваю своему истинному.
А на рассвете, когда прохлада ночи еще стелилась по земле, я стояла в меховой накидке рядом с Демьяном, который смотрел напряженно на мягкое мерцание магии вокруг древа.
Нас провожал Адлар, верный Анкэль и сам Эдерхард. Больше никого не допустили к магическому колодцу, что был спрятан в главном замке Аравэна. Сюда мог провести только сам князь и больше никто. И Адлар с Анкэлем пришли в запретное место благодаря ему. И, наверное, это помогло мне не отступить от принятого решения.
Демьян выпрямил плечи, вздохнул и сделал шаг к порталу, почти к магическое кромке, а я оглянулась на Эдера, запечатлела его образ в своем сердце и шагнула следом.
Но за миг, за песчинку в горстке песочных часов, что-то произошло. Что-то страшное!
На меня вдруг налетел северный ветер, вырвавшийся из Демьяна, как только он пересек грань. Все его тело вдруг стало исчезать, выпуская магический ветер. Я испуганно замерла, не веря глазам.
— Демьян! — закричала я другу, но он стал ветром. Я резко развернулась к Эдеру и задохнулась от ужаса: он вместе с Анкэлем лежал на земле около ступеней, весь окровавленный от сотни порезов на теле, а над ним, словно птица-падальщик, замер Адлар. Он поднял на меня свой жуткий взгляд и растянул губы.
— А теперь твоя очередь.
Я пошатнулась назад, и он, направив на меня свою трость, подтолкнул меня своей магией. Я пересекла грань, как и Демьян. И задохнулась от боли во всем теле. Он стало распадаться на моих глазах, превращаясь в алую пыльцу, что кружилась вокруг меня. Господи, что сейчас происходило?! Мне было так страшно!
Из последних сил под хохот Адлара я взглянула на Эдерхарда и вдруг поняла, что он принял вторую сущность, пытаясь залечить себя. Его глаза так и застыли на мне, полные бескрайней боли.
Я умирала, а он умирал вместе со мной, не в силах мне помочь.
Последнее, что я почувствовала, как мое сердце замерло и превратилось в камень, а вся кружащая пыльца ринулась ко мне, впитываясь в эту плотную безжизненную структуру.
Мои губы уже не смогли издать ни звука, рассыпаясь на алую пыль, на них навечно застыло: «Прости».
«Прости, что не спасла нас».
2. Новое начало. Наш мир
Чашка с чаем остыла, мобильный телефон мигнул разряженной батарей и погас, но мне сейчас было не до этого. Я дописывала последний абзац в своем обзоре на новинки в книжной серии, которую меня заставил вести наш же главред.
«Для популяризации чтения» — как он сам любил повторять, а я про себя его поправляла «для увеличения продаж». Кому, как не мне, было прекрасно известно, что издаваемая серия вряд ли привьет что-то вечное, скорее поможет расслабиться в конце недели. Кто бы мне дал расслабиться?! На неделе редактируй рукописи — на выходных веди блог в сетях и хвали-хвали-хвали.
— Зато не в ошейнике сидишь у коллекционера, — ехидно вразумила саму себя и закусила карандаш, пытаясь придумать, как интереснее подать последнюю книгу. Про попаданок я знала все, и не потому, что по долгу службы читала книги с таким сюжетом и порой удивляясь огромной фантазии авторов, а по-настоящему, имея за плечами историю трех поколений своей семьи.
Мы, Волковы, бежали сюда из параллельного мира, спасаясь от войны и уничтожения собственной знатной семьи. Да, дома, среди родни, я всегда обращалась к бабушкам через почтительное «вэр» — герцогиня, если сравнивать с земным аналогом. И никто никогда не обсуждал того факта, что такой знатной семье приходиться работать. По сравнению с тем, что нас могло ожидать в собственном мире, обычный труд и обычная жизнь в Москве не казались даже испытанием. К тому же моя мама уже считалась коренной москвичкой, а я считала себя самой обычной девушкой, с трудом веря, что Волковы — бывшая знать.
И оборотни. Самые настоящие. И несмотря на то, что папа был человеком... Тут я перебрала в уме немногочисленную родню и поняла, что папа и правда единственный человек в семье... Магия жила в моей крови и при желании я могла оборачиваться волчицей. Так мы с Яром, Ярославом Волковым, с моим несносным старшим братом, и поступали, когда зимой все выбирались в лес, в наш старый бревенчатый дом.
И ничего романтичного я в этом всем не видела, хотя по-женски, конечно, хотелось, чтоб на тебя так рычаще предъявляли права и любили до остановки сердца. Но мне ли не знать, что пар никаких не существовало среди оборотней. Семьи свои они строили так же, как люди, через ошибки и компромиссы. Может быть, поэтому я так не стремилась себя окольцевать. А может, потому что в этом мире тоже оказалась опасность для нас. Те самые коллекционеры, которые знали о существовании мифических существ, порталов и других миров. И всей семье Волковых приходилось постоянно быть начеку.