Андрей Щукин - Ковид. Вымирание

Бог умер.

Фридрих Ницше

Среда, 7 августа 2024

Уборная в штаб-квартире Всемирной организации здравоохранения имела строгие линии, присущие конструктивизму здания, и мрачное освещение. Последнее обстоятельство особенно подходило к текущему состоянию Тедроса Иисуса, генерального директора организации. Раньше он не страдал от тремора конечностей, но сейчас левая рука предательски подрагивала, выдавая сильнейший стресс.

Даже здесь, вдали от переполненного конференц-зала, слышались эмоциональные отголоски разговоров людей, собравшихся для официального объявления поистине эпохальной новости. Времена массовых мероприятий давно прошли, но сегодня было решено сделать исключение.

Нарушив иллюзорную оторванность помещения от реальности, внутрь заглянул молоденький секретарь.

– Доктор Тедрос, вас все ждут, – сильно волнуясь, пролепетал он, поклонился и тут же закрыл дверь.

Мужчина надел очки в чёрной оправе, гармонирующей с его эфиопским оттенком кожи, затем медицинский респиратор и перчатки. Довершил привычный образ прозрачный щиток для лица, выполненный в виде шлема. В душе Тедрос Иисус чувствовал себя романтиком, посему воспринимал своё теперешнее одеяние, словно рыцарский доспех.

«Вперед! На дракона!», – настроился он.

Сразу при выходе из уборной и вплоть до места выступления Тедроса Иисуса атаковало множество журналистов и политических деятелей, решивших кулуарно поздороваться или обменяться с ним соображениями.

Перед самым выходом на сцену он наконец-то нашел глазами неприметную фигуру Мелиты Букич – сербского представителя ВОЗ в России. Традиционно, она находилась в компании высокого, светловолосого мужчины. Насколько знал Тедрос, российского олигарха.

– Порадуете меня? – спросил он и попытался изобразить улыбку.

Доверительная седина на висках, мягкий тембр голоса и добрые глаза делали Тедроса Иисуса человеком приятным в общении. Именно так характеризовали Доктора в публичном поле: коллеги, пациенты и официальные лица.

– Надежды нет, – не моргнув глазом, спокойно ответила Мелита, – Российский проект полностью провален.

Доктор Тедрос в очередной раз подметил управленческий потенциал Мелиты Букич – такой уверенный тон способен смягчить худшую весть.

Выйдя на сцену к трибуне, отгороженной от зала стеклянной стеной, Тедрос Иисус снял шлем и респиратор. Он оглядел пестрое собрание. Защитная одежда разных стран сильно отличалась, рождая футуристичную интерпретацию национальных костюмов.

– Я искренне считал, что самый тёмный день моей карьеры случился одиннадцатого марта двадцатого года, когда мы официально объявили вспышку коронавирусной инфекции пандемией, – начал диалог с миром Доктор Тедрос. – Я ошибался. Сегодняшний день войдет в историю, как большее зло.

Говорил мужчина на хорошем английском. Выступление из Женевы транслировалось более чем в сто стран мира, рискуя собрать рекордную аудиторию для одиночных, публичных заявлений.

Никто не мог вообразить, что ВОЗ к нынешнему 2024 году станет столь популярной.

– Многие уже слышали, что сегодня Всемирная организация здравоохранения обновит свой Кодекс протоколов – основной рабочий документ, в который серьезные изменения не вносились уже несколько десятков лет, – продолжил Тедрос Иисус, – Беспрецедентность сегодняшних изменений в их масштабе. Добавляется целый новый раздел, описывающий международную ситуацию в сфере здравоохранения, с которой современное человечество еще не сталкивалось. Я уполномочен познакомить вас с данным разделом.

Доктор Тедрос в очередной раз с замиранием дыхания посмотрел на заголовок, лежащей перед ним печатной версии доклада. В нём значилось всего одно слово, которое язык не поворачивался произнести. Психологический рубеж, преломляющий привычную всемирную жизнь людей.

Вдруг Тедрос почувствовал, как что-то скользнуло по его лицу, а затем увидел, как кровь капает и тут же впитывается пористой бумагой жуткого доклада. Поднеся руку к лицу, он понял, что у него от волнения пошла носом кровь.

Большинство из миллиарда зрителей по всему земному шару сочувственно ждали продолжения сенсационного заявления.

Кровавый казус выглядел чрезвычайно символичным.

Когда Тедрос Иисус поднял лицо с подтёками крови и произнес единственное слово – зал взорвался сотнями вспышек камер, восклицаний и выкриков журналистов.

Четверг, 29 февраля 2024

– Иногда мне хочется заразиться, просто чтобы всё закончилось, – доверительно произнес мужчина, сидящий за рулем автомобиля.

– Думаешь, тогда всё закончится? – переспросила молодая женщина с соседнего кресла.

Их белый внедорожник марки Инфинити находился в безлюдном месте около небольшого городского озера на северо-западной окраине Санкт-Петербурга.

– Тогда начнется нечто новое, – отозвался он, продолжая неспешно водить пальцами по промежности женщины. – Я даже ловлю себя на мысли, что больше вожделею ковид-активных женщин, чем здоровых. Просто потому, что они для меня недоступны.

– Значит ковид-активных, – наигранно задумчиво повторила она, – А что насчет легионеров, таких, как я?

Она сильнее, чем следует, сжала его член левой рукой, явно играя терпением партнера.

– Тише, Ани! Я уже не мальчик, – возмутился Ян, однако зная игривость подруги, вновь продолжил мысль. – Навсегда социально дистанцироваться от заболевших людей – это по-настоящему жестоко.

Ани Гириян немедленно сделала серьезное лицо и подтянула спущенные ниже колен трусики и юбку, выпрямившись в кресле. Нос с характерной горбинкой и смуглость лица выдавали в ней армянские корни, хотя для опознания южного темперамента хватило бы и манеры общения.

– Ты чего?

– Я подумала, раз тебя потянуло на философию, ты передумал трахаться, – с невинным видом ответила она, разглядывая виды за окном.

Яну хватило полминуты, чтобы опустить спинки кресел, повалить женщину на заднее сиденье и вновь оголить самые интересные её места.

– Ни одна женщина-легионер не привлекает меня так, как ты, – признался Ян, рассматривая черты Ани. – Нам несказанно повезло дружить.

Ани лишь улыбалась и слушала. Её любимые гранатовые серьги, несомненно, подчеркивали карие глаза и тёмные локоны. Однако Ян ни разу не признался, что драгоценные красноватые камешки напоминали ему капли крови.

Кровь в коронавирусном мире приходилось видеть постоянно, начиная с собственных рук. Кончики всех десяти пальцев у Яна и Ани были испещрены проколами от постоянных проб. Невидимые глазу повреждения вызывали стресс, а нервные окончания молили о пощаде. Анализ крови приходилось сдавать бесконечно – по десять-двадцать раз на дню, словно при сахарном диабете. Одно только это обстоятельство нового мира психологически выматывало.