Валентина
– О, вы из России, – парень на ресепшене смотрит на меня с дружелюбной улыбкой и возвращает мои документы. – Не бывал у вас, хотя всегда хотелось.
Я киваю и получаю ламинированный пропуск, на котором значится пометка «посетитель».
– Несколько часов полета, – я вспоминаю собственный перелет из Москвы в Вену, который случился всего три дня назад, – и вы восполните пробел.
– Рекомендации?
Я смотрю в его синие глаза и не могу понять – я действительно так плачевно выгляжу, что он развлекает меня пустой беседой? Наверное, он привык к кандидатам на стажировку, которые один за другим осаждают этажи делового центра в надежде на золотое будущее.
– Красная площадь и Третьяковская галерея, – я выдаю ему стандартную туристическую программу и улыбаюсь на прощание.
– Удачи вам, Валентина.
С удачей у меня непостоянные отношения, но я благодарно киваю. Захожу в кабинку просторного лифта и нажимаю кнопку 20. На этом этаже располагаются офисы подразделения нефтяной компании, в которой я работаю с сегодняшнего дня.
Как так получилось? У меня до сих пор нет четкого ответа… Видимо, я вытянула счастливый билет. Я до сих пор не могу поверить, что это не сон. В нормальной реальности девушки без профессионального опыта и с выдуманным дипломом медсестры не получают заманчивые предложения.
Но хочется верить, что мне наконец повезло, особенно после всего плохого, что произошло со мной. Может быть, судьба отыгрывает назад? Платит своего рода компенсацию?
Я отступаю к стенке, скрываясь за широкими спинами двух мужчин в деловых костюмах, и нащупываю в кармане талисман. Или напоминалку. Я еще не решила, как лучше называть половинку от платиновой банковской карты. Ее острый край неприятно скребет подушечки пальцев, но я обхватываю плотнее и нахожу выпуклые буквы. Valentina Kotova. Мое имя на бесполезном куске пластика.
– Мисс Котова, – на этаже я сразу попадаю под пристальный взгляд холеного мужчины в темно-синем костюме-тройке. – Я юрист центрального аппарата… Извините, но нам лучше продолжить по дороге, времени почти не осталось. Графики сдвинулись, и вылет назначен на три часа.
Три часа?
Сейчас полтретьего.
Мужчина всем видом показывает, что не шутит. Он переходит на быстрый шаг, минуя коридор со стеклянными перегородками.
– Вы вступите в должность немедленно. Осталось подписать последний документ.
Он на манер фокусника достает несколько листков из пустоты и протягивает их мне.
– Внизу каждой страницы, – подсказывает он. – Соглашение о неразглашении информации. Все сведения, о которых вы узнаете в ходе поездки, являются конфиденциальными, и вы не имеете права их разглашать кому-либо. В противном случае вам грозит судебное разбирательство с нашей компанией.
Вот этого мне точно не надо. Крупные компании, у которых юристы ходят в очках в роговой оправе, никогда не проигрывают, а уж тем более европейские компании, которые держат нефтяные вышки в Тихом океане.
– Поздравляю, – мужчина скалится насквозь фальшивой улыбкой, обнажая белоснежные зубы. – Вы вступили в должность, теперь вы личный помощник Бьёрна Хансена, главы West Security.
У моего непосредственного босса слишком грозное имя. Но он платит, а это самое главное.
– На вертушке летали? – спрашивает юрист.
– Да, один раз.
– Это хорошо.
– Будет несколько пересадок?
– Да. Я точно не подскажу, но путь долгий, мисс Котова.
Он ведет меня по бесконечному коридору. Потом снова лифт, лестница, несколько дверей и выход на крышу здания. Вскоре я стою на вертолетной площадке и стараюсь запомнить каждое слово инструктажа. Юрист зачитывает мне параграфы прямо с бумажки, которая дрожит на ветру и бьется об кожаную папку. Хотя он то и дело переводит взгляд на наручные часы и недовольно хмурится.
Мы ждем второго пассажира.
Того самого Бьёрна Хансена.
Я погуглила его имя вчера, что сделала определенно зря, пришлось открывать упаковку успокоительного. Его фотки, которых нашлось совсем немного, не обещали ничего хорошего. Суровый северянин лет сорока. С непроницаемым лицом, которое не умеет изображать других эмоций, кроме холодной сосредоточенности. Хотя может он нефотогеничный… Или ракурс неудачный. Или он все же обычный босс с хозяйской выправкой и грубым голосом.
Тем более он безопасник, человек почти военный. От одной этой мысли у меня сводит скулы, но выбирать не приходится. Нужно искать подход к нему или поменьше попадаться на глаза. На вышке можно спрятаться? Я плохо себе представляю, что меня ждет, но есть надежда, что там попросторнее, чем в подводной лодке. На ум приходят именно такие ассоциации. Ведь замкнутое пространство и мужская команда.
– Кроме меня на вышке будут еще женщины? – я обращаюсь к юристу, когда он дочитывает последний пункт.
– Вряд ли…
Мужчина заглядывает в свою папку и пролистывает несколько страниц, пока не находит нужную. Тогда он цепким взглядом проскальзывает по строчкам, вчитываясь в фамилии работников.
– Да, мисс Котова, вы одна.
Бьерн
Он приехал злой как собака. Он не спал, не ел, но зато разругался со всеми, кто успел попасться на глаза. Сроки горели, а местные управленцы делали вид, что в сутках пятьдесят часов. Бьерн терпеть не мог приезжать по делам в центр Вены, где нужно было натягивать на себя удавку, пиджак и улыбчивую рожу. Он бы лучше прихватил автомат, чтобы быстрее решать вопросы.
– Ни слова, – прошипел он, когда юрист кинулся ему навстречу.
– Но, Хансен…
Бьерн выставил ладонь, выхватив папку с документами из ладоней юриста, и молча забрался в кабину вертолета.
– Чего мы ждем? – бросил он пилоту, который откладывал взлет.
– Девушку.
– Какую еще девушку?!
– Вон ту, – пилот указал направо. – У меня указано два пассажира.
Да мать твою!
Он не заметил ее, хотя по телефону ему что-то говорили о помощнице. Бьерн ни черта не понимал, зачем ему девица в командировке, тем более на нефтяной вышке, но руководство как будто сошло с ума. Ему приказали взять ее и точка. Его довод, что баба на корабле к беде, почему-то не сработал.
– Имя? – Бьерн подозвал девчонку, высунувшись из кабины.
– Что?
Она была бледная как смерть. Какая из нее медсестра? Ей бы самой кто капельницу с витаминами поставил.
– Имя у тебя есть?
– Да, – закивала. – Валентина Котова.
– Русская?
– Да. Это проблема? Я знаю, что говорю с акцентом на английском…
– Я тоже говорю с акцентом. Хотя ты права, проблема есть, – Бьерн опустил взгляд ниже. – Твой маникюр. Не боишься, что обломаешь коготки?
Все-таки кукла.
Да что за день!
Бьерн глубоко в душе надеялся, что ему пришлют угрюмую тетку с карьерным оскалом. Такую можно было занять делом и не бояться, что она свернет себе шею на нефтяной вышке. Или, на крайний случай, кого-нибудь из организации «по борьбе за равноправные права женщин», из тех умалишенных, которым неймется и хочется залезть то в шахту, то за руль асфальтоукладчика. Тут Бьерн тоже нашел бы, что делать, а вот нянчиться с барби – все равно что проклятье.
