В проходной было холодно, так как отопление еще не запустили. В подвале администрации фабрики велись ремонтные работы. Оттуда доносились неясные голоса рабочих и звон инструмента. Близился конец октября.
Павел Сергеевич завершая очередной обход территории, спустился в холл к проходной и, отворив дверь маленьким ключом, прыгающим в непослушных пальцах, вошел в кабину пункта охраны. Да, это была именно кабина, так как сложно назвать комнатой помещение, расположившееся на шести квадратных метрах, и остекленное на две трети. Оно напоминало скорее террариум, с маленьким окошком в центре, размером с журнал дежурства, в котором сейчас Павел Сергеевич делал записи.
Закончив с незатейливой рутиной, пожилой охранник аккуратно закрыл журнал и убрал его в ящик стола. На столе стояли четыре монитора, на каждом из которых отображалось все, что происходило снаружи здания и на всей территории предприятия, посредством камер видеонаблюдения.
Павел Сергеевич отодвинулся немного от стола, упираясь ладонью в его край и нагнувшись, нащупал рукой провод с вилкой на конце, воткнул ее в единственное свободное гнездо удлинителя на полу под столом. Включился обогреватель и в ноги заструился нагретый им воздух. Пенсионер одобрительно крякнул и, поднявшись со стула, переместился в старое, потертое, но более удобное кресло, обтянутое коричневым дерматином. Он заглянул в свою черную тканевую сумку на молнии и извлек из нее два термоса с обедом, заботливо приготовленным его любимой снохой, и убрал их в специально отведенную для этого тумбу под телевизором. Включил электрический чайник, телевизор, развернул на столе журнал со сканвордами и положил на него пульт.
«Вот так. Вот и ладненько. Вот и хорошо», – отмечал в мыслях Павел Сергеевич, окидывая привычным взглядом свои владения. Очередной рабочий день начинался вполне себе привычно, без какой либо суеты. Настенные часы тихонько тикали показывая без четверти восемь. «Уже должно быть народ у ворот собирается», – подумал охранник и посмотрел на монитор. У главных ворот мебельной фабрики стояли двое молодых ребят. Вот подошла еще женщина. О чем-то разговаривают, руками машут. Тут один из молодых людей поднял лицо и, улыбаясь в камеру, зашевелил губами, помахал рукой. Павел Сергеевич не разглядел на черно-белом мерцающем экране, кому принадлежит это лицо, но решил, что пора уже открывать ворота, впускать рабочих. Он подался вперед и пляшущей рукой с трудом поймал красную кнопку на стене и нажал ее. С улицы донесся крякающий звук сирены, сопровождающий работу автоматических ворот, замигал желтый фонарь на столбе. На мониторе Павел Сергеевич наблюдал, как торопливо шагают рабочие, здороваясь друг с другом попутно, кивая головами и размахивая руками. Мужчины жали друг-другу руки, иногда смеялись. Все это – охранник наблюдал каждый раз, заступив на дежурство. Все – как всегда, все привычно.
В холле послышались первые голоса и шаги, заскрипела пружина на входной двери. От нее отделился неясный образ молодого парня и стал быстро приближаться. В окошко перед турникетом просунулась голова и бойко произнесла:
– Здорово, дядя Паша!
– А! Артемка! Здорово! – узнал парня охранник, – вперед всех бежишь! Стосковался, небось, по работе-то за выходные?
– Конечно! Как без этого? – шутливо отвечал в тон ему Артем.
– Ну ладно, тебе ключи значит надо выдать?
– Да, дядь Паша, цех сейчас открою, раздевалки, пресс запустить надо…
– Ладно, ладно! – перебил охранник, на вот тебе ключи, вечером сам и сдашь их мне!
