Предисловие автора:
Беспредел, идущий со стороны правоохранительных органов, суда – ведет к ответной реакции. Пока они носят импульсивный, не организованный характер, но, если не обращать на это внимание, ситуация может значительно обостриться. Где-то на Дальнем востоке, группа мальчишек взяла в руки оружие и начала расправляться с сотрудниками милиции (теперь полиции), из-за неправомерных действий оперативников при задержании и насилии при допросах: из них выколачивали нужные показания. В Дагестане ведется настоящая война с полицией. Уже имеются случаи убийства следователей и судей из-за фальсификации уголовных дел. В то же время, пытаясь обелить себя, власть все больше привлекает к уголовной ответственности сотрудников милиции (полиции) и бывшие коллеги фабрикуют уголовные дела уже в отношении своих товарищей. Зоны отбытия наказаний для бывших сотрудников растут с каждым днем, растет и число недовольных правосудием. По данным, которые привел президент, только 10—15% населения доверяет суду.
Естественно, что такое положение дел с правосудием можем привести к взрыву.
Эта книга является попыткой предупредить, чем все может закончиться, если не принять меры к строгому соблюдению законодательства, создания настоящей судебной системы, а не фарса, при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Как писал еще в советское время в своей книге «Записки диссидента», Андрей Альмарик: «В советских политических процессах есть сюрреальный элемент – жуткий и комический: обвиняемому, следователю, адвокату, прокурору и судье совершенно ясно, что все, кроме разве деталей уже заранее решено, что-то может изменить только покаяние и предательство, а не вовсе юридическая доказанность или недоказанность того или иного эпизода, все тем не менее стараются соблюдать предписанные юридические процедуры, как бы участвуя в странной пародии на настоящее следствие и суд».
К сожалению, теперь это можно фиксировать во всех судебных процессах, не зависимо от того, политический он или уголовный.
Полковник запаса Николай Иванович Кузнецов, в этот солнечный летний день, встал рано. На даче он был один. Жена уехала в город, еще вчера, а сын, тот вообще, появлялся на даче очень редко, лень ему было ездить. В свои 60 лет, Николай Иванович выглядел довольно бодро, старая закалка помогала. Прослужил он в спецназе свыше 30 лет и привык постоянно поддерживать свою физическую форму. Со спортом дружил, и утро всегда начинал с зарядки. Ростом он был 175 см, плотный, мускулистый, без всякой жиринки, спокойно пробегал пяток километров, в качестве разминки. На даче сделал для себя небольшой спортзал и туда постоянно заглядывал, поэтому и болезни пока обходили его стороной.
В это воскресенье, Николай Иванович решил заняться вплотную баней, что-то она дымить начала. Позавтракал и пошел в баню, стал обдумывать с чего начать и в чем причина. Тут вдруг, раздался звонок, с улицы.
«Кого это так рано принесло?» – подумал Николай Иванович и направился к калитке. Только открыл, а там «маски-шоу», как теперь их кличут. Его на землю положили и рассыпались по двору, дом штурмом берут. Обалдел Николай Иванович, ничего понять не может. Наконец, поднимают его и показывают постановление на обыск, где указано, что он подозревается в совершении покушения на убийство некого Бориса Гогия. Об этом, уже несколько дней трубили по радио и телевидению. Этот Борис Гогия, был олигарх, один из приближенных к президенту, проживал в их поселке, недалеко от дома Николая Ивановича. Пару дней назад был взрыв на дороге, но судьба, видно, была благосклонна к олигарху, и он уцелел, пострадала только автомашина, она бронированная была.
Обыском у Николая Ивановича руководил начальник отдела МВД полковник Пивнюк Петр Тимофеевич. Он стоял перед Николаем Ивановичем и с усмешкой его рассматривал. Затем, с такой же усмешкой сказал: «Ну, как Николай Иванович, будем признаваться или отпираться».
Все мог ожидать Николай Иванович, армейская служба многому научила и приучила ко всяким неожиданностям. Но, находясь на пенсии, Николай Иванович расслабился, человек к хорошему ведь быстро привыкает, а тут такое, убийство, надо же. Поведение полковника взбесило Николая Ивановича: «может, изволите объясниться, полковник, или как вас там зовут». Все его существо вскипело, кровь к голове прилила и даже в дрожь бросило. Такое поведение Николая Ивановича понравилось Пивнюку, главное ведь, выбить подозреваемого с первых же минут из своего состояния покоя, ошарашить его, а затем начать «веревки вить».
«Ну, так, где мы оружие храним, взрывчатку?» – спрашивает он.
Молча, смотрел на него Николай Иванович и стал приходить в себя, все-таки он во многих «горячих» точках побывал и не в таких еще ситуациях. Пенсия, пенсией, а закалку не пропьешь, это на всю жизнь остается.
«Какое оружие, какая взрывчатка, что за бред вы несете?», – спрашивает он.
«Ну что ж, если не понимаете, мы начнем. Николаев, пригласите понятых, и начнем обыск», – сказал Пивнюк.
Через некоторое время во дворе появляются соседи: Николай и Вера. Жили они рядом, хорошо знали друг друга, заглядывали в гости, иногда и по стопочке пропускали. Неудобно перед ними, да и Николай с Верой чувствовали себя очень скверно.
Тут и крик раздался одного из сотрудников: «Нашли оружие». В бане и нашли. Заходят все в баню, впереди понятые идут, а там, один из сотрудников указывает, в углу предбанника, в ящике, лежит автомат с магазином и какая- то коробка.
Пивнюк медленно поворачивается к Николаю Ивановичу и спрашивает: «А это, что такое?». «Не знаю», – отвечает Николай Иванович. Он действительно ничего понять не мог, откуда взялся автомат и что за коробка. Открывают коробку, а там еще парочка гранат. «Ну и дела, – подумал Николай Иванович, – откуда все это появилось».
Понятые, Николай и Вера, стояли бледные, взволнованные. Они никогда не думали, что у них такой сосед, с виду ведь, мужик ничего, спокойный.
Перешерстили всю дачу, больше ничего не нашли. Составили протокол и в наручниках, повезли Николая Ивановича, в управление.
Пивнюк Петр Тимофеевич, полковник милиции, начальник отдела МВД, начинал свою службу в 70-х годах прошлого столетия.
В советское время служба в милиции была приличной работой. Насмотревшись фильмов о работе милиции, Петр решил бороться с преступностью. Отец у него работал механиком на заводе, а мать, на том же заводе – сборщицей аппаратов. Выбор сына был одобрен родителями. Парень вырос действительно на загляденье: высокий, стройный, физически крепкий и главное толковый. В среднюю школу милиции, на оперативный факультет, поступил без особых затруднений. После окончания школы был направлен в один из районных отделов милиции гор. Москвы, на должность, тогда она называлась, инспектор уголовного розыска. Так назывался и фильм, который привлек его на эту работу. Назначение на эту должность его очень прельстило, и он рисовал себе различные героические картины своей служебной деятельности. Но действительность оказалось несколько иной. Первое задание, которое ему поручил начальник розыска, был прием заявления от гражданки о совершении разбоя. Она возвращалась поздно вечером домой, с работы. В подворотне к ней подскочил парень с ножом в руках, приставил нож к горлу, забрал сумочку, а там паспорт, пропуск на работу и вся зарплата. Петр принял заявление и пришел к начальнику. Тот прочитал и говорит: «Ну, ладно, бери его себе, посмотрим, может, проявится где-нибудь». «Так зарегистрировать надо», – говорит Петр. « Иш ты, какой грамотный, разбоев у нас и так уже 6 зарегистрировано, а прошло всего полгода. В прошлом году было совершено 8 разбоев, осталось 2, в запасе на полгода, да и это полный «глухарь», раскрыть его практически невозможно. Видно залетный какой-то забрел к нам. Так, что бери заявление и держи у себя, если что проявится, тогда и работать начнем. Понял?». «Все понял», – отвечает Петр и вышел из кабинета начальника совершенно ошарашенный. Вернулся к себе в кабинет, а там уже команда «оперов» собралась, смотрят на него и смеются. Ничего понять не мог Петр. Он полагал, что сейчас же соберется бригада, разработают план оперативно-розыскных мероприятий и начнут «землю рыть», все перевернут и преступник будет найден. А ему тут разъясняют, что не столько раскрывать придется, сколько прятать заявления, что преступность – это плановость, если в прошлом году было 9 преступлений, то в этом 8 должно быть и так далее. « А если больше будет?» – спрашивает Петр. «Значит, выгонят, – отвечают ему, – надо больше профилактикой заниматься», и смеются. «Мы коммунизм строим, а при коммунизме преступлений не должно быть, все сознательные будут». « А если не сознательные преступники появятся?» – спрашивает Петр. «Их лечить придется, значит, они, психически, не нормальные», – отвечают Петру.
