Эта книга была написана в 2000 году, то есть около 20 лет назад. Она стала первой моей работой, почему и сохранила все следы некоторой неопытности. Я ничего не стал в ней изменять и переделывать, во многом ради памяти о начале своей бурной писательской деятельности. Тогда, в 2000 году, я еще не подозревал, сколь много мне доведется написать.
Книга была даже напечатана на мои собственные средства в Канской типографии, тиражом 100 экземпляров. Несколько штук имеется в библиотеках, в частности в Красноярской краевой научной библиотеке, тираж я по большей части раздарил. Книга стала библиографической редкостью.
Своей позиции, изложенной в оригинальном предисловии, я не изменил. История красноярской организации РНЕ – это часть общественно-политической истории региона, да и страны в целом. Причем истории, по прошествии двадцати лет, почти канувшей в небытие. Если бы я тогда не записал эту историю, то от нее бы и следов не осталось, за исключением, пожалуй, только секретных архивов ФСБ, которые станут доступны неизвестно когда. История надежд, мечтаний, которые так и не оправдались.
Автор
Пояснение: «агентство ОБС» или «одна бабка сказала» – весьма популярное в конце 1990-х и начале 2000-х годов обозначение слухов, которые совсем уж вызывали сомнение в достоверности. Так я обозначал рассказы очевидцев и участников, которые не мог подтвердить или опровергнуть, которые вызывали крепкие сомнения по части правдивости, но которые я оставил для выражения духа времени.
То, что вы прочтете, не есть история, не есть публицистика, и не есть литература. Эта работа в одинаковой мере сочетает в себе их свойства. Это история в том смысле, что повествование идет о событиях прошлого. Публицистика в том плане, что не соблюдаются нормы и правила исторического повествования. Литература в том плане, что изложение достаточно свободное, приспосабливающееся к исходному материалу.
Практически все люди, упоминаемые на страницах книги, живут и здравствуют. Многое написано прямо со слов очевидцев событий, в ткань повествования включены их мнения и суждения о тех событиях, в которых им довелось участвовать. Здесь идет рассказ не о тенях прошлого, которые проходят перед взором историка, а о живых людях, об их словах и поступках.
Понятно, что этот рассказ вызовет нарекания и эмоции. Хоть эти события произошли не так уж и давно, всего семь лет назад, их мало кто хочет вспоминать. Наше скромное повествование несомненно заденет чьи-то интересы и честолюбие. Но право, если бы эти люди знали, как их изобразят историки будущего…
Читателя, возможно, несколько удивит построение книги – в виде блоков, квантов информации. Особенно это непривычно для исторического сочинения, где полностью господствует строгий монографический стиль. Здесь же ничего подобного нет. Мало того, одни кванты написаны явно языком газетного сообщения, а другие передают разговорную речь очевидца.
Такое построение мне было навязано самим материалом, который лег в основу книги. Передо мною, когда я начал работу, оказался ворох статей, записи бесед с очевидцами, цифры, факты, документальные свидетельства. Все это без связи друг с другом, с большими хронологическими лакунами, да еще добавлялась разноплановость материала. Часть его относилась к истории красноярской организации, а часть к истории бурных политических событий начала девяностых. Попробовав и поколебавшись, я решил, что пусть будет так, как есть – квантами информации. И стал выбирать те фрагменты газетных статей, сообщений, бесед, которые бы наиболее ярко и выпукло представили бы картину того времени.
В ходе работы встала еще одна, дополнительная задача, оказавшаяся очень нужной для книги. Речь идет о контексте событий начала девяностых годов, в условиях которых и работала красноярская организация РНЕ. Уже в ходе сбора информации о событиях того времени выяснилось, что наши сограждане очень плохо представляют себе события того времени, несмотря на то что были их современниками очевидцами. Поэтому стало ясно, что оставлять контекст события того времени без освещения, это значит утратить живость и рельефность картины. Тогда очень тяжело будет разобраться в мотивах поступков и приводах действий. Да и то, это получилось только отчасти.
Я долго колебался, вставлять в текст описание войны между Президентом и Верховным Советом, или нет. Подумав, решил, что ничего принципиально нового это описание не добавит, а только увеличит объем книги и утопит историю красноярской организации в ворохе посторонних, в общем-то фактов. История того конфликта – это тема другой книги.
По этой же причине я отказался от своих комментариев к событиям и фактам. Моя задача состояла в бытописании, а не в подробном и масштабном анализе обстановки начала девяностых. Когда-нибудь я сделаю и эту работу, но только не сейчас.
Многие, кто наблюдал за моей работой, искренне не понимали, зачем я взялся писать о РНЕ, и о баркашовцах. Чаще всего, среди доводов, приводился такой: что, мол, баркашовцы – это несерьезная организация, никакого значения она не имела, равно как и влияния. Я, конечно, соглашусь, что в Русском Национальном Единстве было много несерьезных моментов, но записывать все их действия в несерьезные чохом нельзя. Факт появления крупной военизированной общественной организации уже сам по себе заслуживает внимания и освещения. Нужно хотя бы понять, как и за счет чего она возникла.
Кроме того, история РНЕ – часть истории российского общества. Причем такая часть, которая, пожалуй, лучше всего иллюстрирует многие процессы, протекавшие в нашем обществе еще сравнительно недавно. РНЕ – часть политической истории России, без которой совершенно невозможно разобраться в происходящем.
За эту работу рано или поздно взялись бы. Но только тогда, когда уже станет невозможным воспользоваться воспоминаниями очевидцев, материалами партийной печати. Тогда, когда главным источником станут противоречивые и заведомо неточные газетные сообщения. Легко себе представить, как тогда отобразилось бы движение на страницах исторических сочинений: фашисты, монстры, боевики и т.д. и т.п. И так – на века…
Русское Национальное Единство не было партией, целью которой было утверждение в России фашистской диктатуры. Напротив, цели были более чем размыты. Это ярко отразилось в программе движения, в программных речах и статьях вождя. По ним невозможно определить, что именно собирались создавать баркашовцы. Они много говорили о “русском порядке”, но что это такое, было секретом для них самих.
