Любимые песни начинают раздражать, если ими голосит будильник. Как бы мне этого ни хотелось, приходится вставать и отключать его. Не открывая глаз, я нащупал телефон, лежащий на тумбочке рядом с кроватью, и одним движением пальца отключил будильник. Я лежал, тупо глядя в потолок, где-то минуту, после чего, очень нехотя, поднялся с постели. Сумерки светятся в окне, вполне позволяя разглядеть обстановку в комнате. В прочем, моя комната мало чем отличается от комнаты любого другого подростка: с многочисленных постеров на меня смотрят любимые актёры и музыканты, на рабочем столе царит вечный хаос из книг, тетрадей и канцелярских принадлежностей, за которыми почти не видно закрытого ноутбука. Бардак, одним словом, но я предпочитаю называть его творческим беспорядком.
Лениво плетусь в ванную. Каждый день, глядя в зеркало, я вижу одно и то же, ничем особенно не приметное лицо: светлая кожа, чёткие скулы, слегка вздёрнутый нос, зелёно-карие глаза и короткие русые волосы с взбалмошными вихрами, которые никак не ложатся как надо.
После ванной иду на кухню и ставлю чайник. Пока он закипает, иду обратно в свою комнату, собираться в школу.
Я смахнул со стола в корзину скомканные листы бумаги и подвинул стопку своей рукописи, над которой корпел вчера вечером. Я небрежно закинул в сумку все необходимые в школе принадлежности: пенал, тетради, пару учебников и черновик со своими записями.
Я люблю писать и занимаюсь этим постоянно и везде – на переменах, на уроках, в кафе и дома. Даже когда я просто иду по улице, я продумываю сюжеты и события будущих рассказов. Раньше я писал стихи, но сейчас, в основном, прозу. Я пишу рассказы, а недавно даже начал работать над своей книгой – «Мы не идеальны». Тем немногим, кому доводилось познакомиться с моим творчеством, оно нравится. Некоторые из своих произведений я выкладываю на разные любительские литературные сайты. В комментариях под моими рассказами или отдельными главами из книги я ежедневно читаю множество положительных отзывов. Сам не знаю, откуда у меня тяга к словесному творчеству.
И, казалось бы, это замечательно, что подросток творит, но в нашей школе это абсолютно не одобряется и даже, некоторым образом, пресекается, от чего мне бывает сложно выкладываться в своём творчестве на полную. Эта школа считается одной из лучших в городе. У нас учатся только старшеклассники. Каждая параллель делится на четыре специализированных класса: химико-биологический, физико-математический, экономический и класс программирования. Я учусь в девятом классе на физмат направлении. Ну, как учусь, скорее, отбываю, ибо не понимаю многого ни в физике, ни в математике, да и вообще не имею ни малейшей склонности к точным наукам. Если быть честным, у меня нет интереса к этому: какой там КПД у тепловой машины или как выглядит график функции. В этот класс и в эту школу я попал чудом, благодаря моей склонности к писательству. В списке на зачисление, я был одним из последних по количеству набранных баллов. В список экзаменов входил диктант, причём, довольно сложный. И я был единственным, из всех поступающих, кто не допустил ни одной грамматической ошибки. Только за счёт этого я и набрал проходной балл.
Это мой первый год в этой школе. Первый и, что скорее всего, последний. Как я уже сказал, мне не даётся ни математика, ни физика. Нет, я, конечно, не махнул рукой на учёбу, стараюсь где это возможно, но, совершенно, без какого-либо энтузиазма. Первые полгода я бился, как рыба об лёд, чтобы получать, хотя бы, удовлетворительные оценки. Но как бы я ни старался, всё равно, по профильным предметам выходил «неуд».
Родители сначала были расстроены моей успеваемостью, но вскоре поняли, что точные науки – это не моё. Они больше не ругают меня за плохие оценки. Они любят меня и желают мне только лучшего, а также, поддерживают моё творчество. Мама – это первый человек, прочитавший мои рассказы. Ей самой интересно, чем занимается её сын. Я и сам попросил маму оценить каждую главу книги, которую я пишу, сразу, как только она выйдет из-под моего пера, точнее, из принтера. Кроме мамы, мне правды никто не скажет.
– Марк! – доносится мамин голос из соседней комнаты.
Не заходя внутрь, из коридора заглядываю в гостиную. Там на диване сидит мама и собирает Насте волосы в два золотистых коротких хвостика.
– Да, мам?
– Я сегодня на работе немного задержусь. Забери Настю из садика в 15:30.
– Хорошо, без проблем, у меня, как раз, сегодня уроки заканчиваются в 15:00
– Ну, вот и славно.
Настя – это моя сестрёнка. Ей шесть лет, и она ещё ходит в садик. Ростом она мне где-то до пояса, глаза зелёно-карие, волосы длиной до плеч с прямой чёлкой, в общем, милая маленькая девочка. Друзья и родственники часто говорят, что мы очень похожи.
Сейчас папа уехал в командировку, где-то, на месяц. Раньше он её приводил и забирал, теперь это делаем я или мама, в зависимости от нашего распорядка на определенный день.
Чайник закипел. Я открыл буфет и достал коробку хлопьев, насыпал себе в чашку и залил молоком полкоробки, а вторую половину оставил Насте.
Я накинул свою любимую кожаную белую куртку с чёрными рукавами и воротником и вышел из дома. Спустился на лифте со своего восьмого этажа и пошёл к автобусной остановке. Уже май. Приятный прохладный ветер обдувает мне лицо и шею.
Иду мимо красивых малоэтажных домов. Вдали виднеются стеклянные небоскрёбы, расположенные возле огромной реки. Ночью эти здания светятся тысячами огней, отражающимися в рябой поверхности речной воды. Вода в реке чистая, и получается, словно под водой лежит еще один город, точно такой же, но перевернутый. Я не раз наблюдал это невероятно красивое зрелище, стоя на мосту.
