Он не был баловнем судьбы, скорее всего, пасынком, потому что она позволила ему, родившемуся крепостным в уральской тайге, подняться высоко, общаться с сильными мира сего, познать научные и технические победы, уважение ученых с мировым именем, а потом бросила, оставив в нищете, одиночестве, забвении… Впрочем, зачем забегать вперед? Начнем по порядку.
В 1805 году в семье крепостного Ильи Григорьевича Швецова, приказчика Черноисточинского завода, что в Нижнем Тагиле, родился первенец, которого назвали Фотеем.[1]
К этому времени представители династии тульских кузнецов и оружейников Швецовы уже более 100 лет жили на Урале и работали на заводах господ Демидовых. Сначала это был завод на реке Нейве – Невьянский, первенец уральской империи Демидовых. Она нуждалась в грамотных, проверенных рабочих кадрах. На Урале были руды, золото, платина, а вот специалистов, которые бы их искали и обрабатывали, «превращая» в металл, приходилось приглашать, и даже переманивать от других хозяев, или привозить из центральной России.
Демидовы, переезжая из родной Тулы на Урал, позвали с собой несколько семей своих земляков, потомственных металлургов и кузнецов. Среди уральских новоселов-туляков были и Швецовы. В книге «Каменный пояс» Евгения Фёдорова читаем: «…туляки – наипервейшие обитатели демидовских владений. Это заводские люди: под домной, у горна и молота – они! Из них и мастера, и надзиратели, а некоторые и писчики».
Невьянский завод дал первую плавку в 1702 году, а в 1718 году был построен недалеко от него Верхне-Тагильский железоделательный завод. Снова понадобились специалисты, и часть невьянских мастеров перевели на него. В 1721 открылся Выйский, через год – Нижне-Лайский, в 1725 году – Нижне-Тагильский, а в 1728 году Черноисточинский заводы. На каждом из них оказывались представители тульских семей-переселенцев – как «сортовая» рассада. Вот таким образом Швецовы после Невьянска оказались в Черноисточинске, а затем и в Нижнем Тагиле.* (См. Приложение)
В государственном архиве Свердловской области сохранилось описание Черноисточинского завода за 1841 год: «Черноисточинский железоделательный завод построен на истоке Черного озера. Расстояние от Нижнетагильского завода в 20 верст, от уездного города Верхотурья 160 верст. На территории завода находились каменные постройки. Плотина длиной 56 сажень, шириной 13 сажень, высотой две сажени с двумя прорезами, выложенная с лицевой стороны серым камнем. Две железоделательные фабрики каменные на прочном фундаменте. Размеры фабрик: длина 30 сажень, ширина 7, толщина стены по 1 аршину. Кровля железная, высотой в две сажени, два аршина, 4 нагревательные горна на фундаменте с железными чугунными связями чугунными наличниками по два «огня»» в каждом… Сталетомительный корпус… Каменная кузница на фундаменте. Молотовых станов 16, мехов «четверы»…[2]
Резиденция Демидовых сначала находилась в Невьянске, потом в Черноисточинске, а ещё позднее на Нижне-Тагильском заводе, где и осталась до последнего времени.
Снова обращаемся к «Каменному поясу», в котором есть описание Нижнего Тагила: «Вот он край-сторонушка! Надо всем хозяином – белоснежный господский дом с колоннами. Рядом – заводская контора, а под ней тюрьма. Решетка из толстого железа, кругом камень, попал в это жило – не скоро выберешься!..»
В 1817 году, когда в семье подрастало уже четверо детей, Илья Григорьевич Швецов был отстранён от службы за провинность, сейчас уже нам не известную. Слава Богу, в тюрьму под заводской конторой не попал, но лишился хоть мизерного, но постоянного дохода. Искал заработки, где мог, но, видимо, неудачно. Пришла нищета…
Скорее всего, выручало огородничество, которым традиционно занимались на Урале женщины. Картошка, морковь, репа, капуста росли на грядках около дома… Летом и осенью за грибами-ягодами и кедровыми шишками ходили в лес, окружавший заводской поселок. Ловили рыбу, которой много водилось в местных озерах и реках, промышляли охотой. Старожилы вспоминают, что почти в каждой избе было тульское ружьё, поскольку заводские посёлки окружала тайга, и к «жилу» близко подходили волки.
Старшие сыновья-погодки Ильи Григорьевича Швецова – Фотей и Иван с 9 лет учились в Выйской заводской школе.
О школе нужно сказать особо. Она была основана Демидовыми ещё при Петре Великом и служила первым этапом обучения всех квалифицированных, как сегодня бы мы сказали, менеджеров среднего звена и технических специалистов для заводского производства и золотопромышленности. Практически все управляющие Н-Тагильской, Петербургской, Московской контор, торговых представительств в Европе начальное обучение проходили именно в этой заводской школе. Сначала она располагалась на Вые, а затем переведена была в специально выстроенное для неё двухэтажное каменное здание в Нижнем Тагиле. Сегодня её преемник – Н-Тагильский горно-металлургический колледж – носит имя Черепановых, а его выпускники работают по всему миру.
Большое внимание в школе отводилось обучению иностранным языкам: немецкому, французскому и английскому. Дело в том, что переписка с самим хозяином велась на французском языке. Кроме того, торговля металлом шла и на Европу, и на Англию, оформление документов, соответственно, тоже производилось на иностранных языках. Кроме того, ученики, показавшие способности к учебе и отличные знания, отправлялись далее на обучение в Швецию, Францию, Германию.
В школьном расписании были также Закон Божий, грамота, арифметика, геометрия, бухгалтерское дело, черчение и копирование планов, проектное дело, практические основы горнозаводского искусства и каллиграфия. Когда читаешь в архиве документы тех лет, диву даёшься наличию прекрасного почерка их авторов, неиспорченного ни шариковыми ручками, ни клавиатурой компьютеров и гаджетов.
В заводскую школу принимались в обязательном порядке сыновья служащих демидовских заводов, и в редких исключениях – дети заводских священников и дворян. Еще реже – дети рабочих: лишь в том случае, если у них вдруг обнаруживались редкие способности к языкам, математике или черчению.
Ученики школы находились в ней неотлучно – как при пансионе. Н.Н.Демидов, который больше всех других владельцев уделял внимание школьному обучению и подготовке профессиональных кадров, запретил отпускать учеников школы домой, дабы они не видели пьяного безобразия, которое процветало в родительских домах его учеников. Мне кажется, что эта была, скорее всего, забота не о нравственности подростков, а о раннем отлучении от родительской семьи и воспитании личной преданности будущего управленца хозяину.
