Критик Ковчега
Часть 1
В Пещере Среди Крыс
Глава 0. Проект «Джордж». Часть Первая.
Самое худшее для человека, который считает свои намерения благими, а себя праведным – это осознание того, насколько сильно он ошибался в суждениях. Что может произойти с тем, кто всю свою жизнь прожил в обмане, будь ему сорок, двадцать, или даже пятнадцать лет? Голова этой особи начнет идти кругом до тех пор, пока не порвется грань между благими намерениями и актами насилия. Все очень просто. Мозг будет изучать новый механизм собственного мышления. И этот самый мозг в конечном итоге начнет ненавидеть все те мысли, которые производит. Именно так человек открывает в себе темную сущность, которая, время от времени, показывалась на горизонте сознания. Вот только теперь эта темная материя души будет идти с тобой под руку, продолжая разрушать когда-то установленные принципы. Никаких барьеров. Последняя дверь откроется перед совершенно новым человеком. Перед тем, кто готов идти на ужасные поступки ради потехи. Но в данном случае человеком руководило безумие и зверский интерес. Единственное, что никогда не будет нравиться темному эго – когда кто-то попытается ввести его в заблуждение.
Сидящий в мягком кресле мужчина то и дело чесал свою голову, будто ребенок. Сейчас это кресло было его собственностью, как и весь кабинет, этаж, здание и улицы. Задумчивый мужчина не ставил перед собой границ, как его и учили книги. Каждый свой день он начинал, открывая глаза в светло-серой комнате. Читал литературу, которую ему давали; общался с людьми, которые к нему приходили; ел то, чем его кормили; и слушал то, что ему говорили. Себя он называл Джорджем в то время, как для всех «посетителей», носил имя «подопытным №3». Он и понятия не имел, как выглядит и что собой представляет, как и то, где находится. Когда в информации о «Подопытном №3» был указан возраст тринадцать лет, Джордж убеждал себя, что ему никак не меньше двадцати двух. Всему виной были книги, с помощью которых он узнавал мир. Этот человек, который когда-то был всего лишь мальчишкой, стал одновременно самым удачным и самым провальным экспериментом.
К семнадцати годам он избавил себя от оков. Первым делом, с помощью развитого интеллекта, Джордж ввел в заблуждение всех, кто приходил к нему с момента рождения, провернув план, выстраиваемый долгие годы, в результате которого смог поменяться местами с ними. Вдохнув совершенно новый воздух, Джордж закрыл дверь, оставив группу из четырнадцати человек в маленькой светло-серой комнатке. Только спустя неделю их тела нашли изуродованными, сплошь покрытыми множеством следов от укусов. Так, первые подопытные Джорджа пожертвовали собой ради новых знаний для своего «плода». Благодаря этому инциденту Джордж открыл для себя тайны каннибализма, и установил первый в своей жизни принцип: никогда не есть то дерьмо, из которого сделан сам.
Время шло быстро, и, казалось, Джордж опережал его. Перед ним стоял 2001-й год. Когда все отмечали канун Рождества, Джордж отмечал свое двадцатилетие новыми знаниями, расставляя все по полкам в чертогах разума. Так вышло, что он был человеком-невидимкой для всего мира, без каких-либо документов, бродящий по улицам Калифорнии, Парижа, Лондона. Возможно, именно так формировался самый устрашающий интеллект за всю историю человечества.
Всю жизнь Джорджа учили грамотно обходить то, что могло принести вред, поэтому проблем с охранной системой никогда не возникало. У него не было денег, но они ему были не нужны, ровным счетом, как и общение с другими людьми. Что ему было нужно, так это знания. Каждую украденную книгу он сжигал сразу же после ее прочтения. Наконец, перед ним открылось новое чувство – ненависть. Точнее, он этим словом назвал всю свою жизнь. Именно с этого момента Джордж начал создавать в голове свое пошаговое будущее.
В подвальной, кишащей крысами и сыростью, комнате, где Джордж хранил своих жертв с кошельками, он сел на ободранный стул и почесал голову, будто ребенок. Потом поднес воображаемую сигарету ко рту и спросил себя приятным басом:
– Чем ты затянулся, Джордж? – на что сам и ответил.
– Я затянулся пылью, крысиным пометом и вонью разлагающегося мяса.
Сразу после продолжительного смеха он вышел на улицу, и вновь поднес воображаемую сигарету ко рту:
– Чем ты затянулся, Джордж? – все так же спросил он сам себя.
– Свежим воздухом из страны моего будущего, Джордж. Свежим воздухом из страны моего будущего, именно так, Джордж! – теперь голос отчетливо пропитывался гармонией.
Глава 1. Жизнь одного из. Часть Первая.
Убрав эмоции с лица, тот, кто звал себя Паулем Маисом, взял в руки обыкновенную ручку и поднес к бумаге. Рядом с пустыми, разбросанными листами, было несколько папок и один потрепанный дневник. Все обернулось внезапно и спонтанно. Действовать приходилось быстро. И теперешний Пауль подумал, что в его распоряжении имеются все данные, для воссоздания цельной картины. Дело оставалось за первым словом.
Все происходило в огромном Ковчеге. Не в том Ковчеге, который упоминается в писаниях, речь идет о более масштабном проекте. Этот Ковчег можно сравнить лишь с самым жутким местом во всем мире, но в тоже время, самым надежным. И это чистая правда. Так называлось единственное место, где жили (существовали) люди, чего нельзя сказать о человечности.
Проснувшись, первым делом ты не идешь заваривать кофе, а на кухне тебя не ждет сытный омлет, приготовленный твоей женой. За окном не сияет солнце, не кричат утренние птицы, ни черта за этим окном нет, лишь решетка, отделяющая тебя от общества. Кто бы мог подумать, что меня будет раздражать отсутствие молочных фургончиков больше, чем их назойливые гудки каждым утром?! Если бы, конечно, я мог о них помнить.
Сейчас я все объясню. Мне удалось быть свидетелем настоящей революции, и моя задача в том, чтобы и вы могли окунуться во всю ту грязь, через которую я пронес эти строки, держа их в своей голове. Что же касается моего нынешнего состояния, то это будет чудом, если я смогу выплеснуть всю свою память на чистые страницы. Только сейчас можно понять, что собой представляет жизнь. Именно когда она подходит к концу. Поэтому не стоит занимать время пустыми разговорами. Мир, который был тогда возведен не служит мне домом, а, скорее, лишь местом обитания, оставшееся лишь благодаря определенным обстоятельствам. Тут ты просыпаешься не под домашний будильник, к которому никак не можешь привыкнуть, а под регулярный вой сирен, говорящий о начале рабочего дня, так же, как и о его конце, перерывах на обед и обо всем остальном. На завтрак тебя ждет стакан воды, один вареный, средних размеров, картофель, и, если повезет, дают банку консервированной рыбы, выловленной в одном из трех ставков расположенных близь городов. Парочка квадратных метров, называемые домом, состояла из крохотной кухни в виде маленького покарябанного столика с занозами, на который еле помещались руки, и прилагаемого к нему стула, натирающего каждое место, которое можно на него усадить; и весьма тесной спальни, в которой помещался, весь в дырках, матрац (назвать это кроватью не поворачивается язык: торчащие, почти разрывающие ткань, пружины и подушка, набитая ватой), и пару полуразвалившихся ящичков, не имеющих цвета, можно сказать, что они просто темные, даже не серые. В них мы хранили все съедобное и пару столовых приборов. Единственное чем веяло от этих пошатанных без задней стенки шкафчиков, так это сыростью! О да, сырость являлась верным спутником всего города.
