Все сложилось удачно – просто на редкость. Два родных брата, Семен и Илья, родившиеся один за другим с разницей в полтора года, с первых дней жизни были неразлейвода. Ссор не было, скандалов и разборок – тем более. Родители не могли нарадоваться на своих дружных мальчишек: игрушки не делят, друг другу всегда уступают, стоят друг за дружку горой и каждый готов взять вину брата на себя. Жили скудно, как, впрочем, почти вся страна. Отец – инженер на заводе, мать – учительница труда в школе. Обычные люди, рядовая семья. И внешне вполне заурядные. В кого получились красавцы мальчишки? Загадка природы. Рослые, широкоплечие, темноглазые и черноволосые – загляденье и гордость родителей. Учились тоже вполне сносно – правда, старший, Семен, был стопроцентным гуманитарием, а младший, Илья, – технарем.
Женились рано и тоже почти одновременно – даже просто смешно! Как нарочно, – говорила мать Раиса Матвеевна. На втором курсе МАИ Илья привел в дом милую девочку, свою однокурсницу Галочку. Скромная Галочка по вкусу пришлась абсолютно всем – даже Семен, слегка огорченный этим известием (ревность, конечно, а что же еще?), от Галочки был в полном восторге.
Она и вправду была очень милой – тихой, воспитанной, скромной и, главное, сразу, с первой минуты, искренне полюбила родителей мужа, признав за свекровью непререкаемый авторитет и хозяйку.
Разместились так – в «задней» комнате, бывшей прежде родительской спальней, сделали «молодежный альков» – так острил новоиспеченный муж. Галочка при этом сильно краснела. А в большой, проходной, где раньше спали братья, теперь проживали мать с отцом и Семен.
Ничего, никто не ворчал – народ тогда был не так избалован, да и две комнаты в большой коммуналке на Петровских линиях, в самом центре, – разве так плохо?
А месяцев через семь в родительский дом явился Семен, держа за руку симпатичную высокую голубоглазую девушку, и представил ее своей невестой.
Девушку звали Наташей, но очень скоро она превратилась в Тусю и осталась ею навеки.
Квартирный вопрос стал острее – как разбираться, чтоб без обид? Девушки были без площади – Галочка из подмосковного Серпухова, а Наташенька, Туся, вообще из Свердловска.
За семейным ужином было принято мудрое и справедливое решение – в «алькове» спать поочередно. Два через два. Молодые смутились – самую малость, все посмеялись и на этом тему закрыли.
Туся и Галя сдружились сразу и навсегда. Единственное, что омрачало их дружбу, была небольшая, ну, самую малость, скрытая, невидимая борьба, нет, скорее соревнование, за любовь свекрови. Но та, умница, невесток не разделяла – хвалила обеих, подарки покупала равнозначные – Галочке синюю кофточку, Тусеньке – красную. И поровну говорила ласковые слова.
И любила их одинаково, потому что девочки были чудесные – так она с гордостью рассказывала про них знакомым и родственникам: «Как нам повезло!» И вправду, повезло.
Альковные пересменки не заставили долго ждать последствий, и через несколько месяцев – так же дружно, как жили, – невестки объявили о своих беременностях.
С разницей в три месяца родились девочки, двоюродные сестры. Похожие на отцов и друг на друга, ну прямо сестры родные. Эмма и Элла.
Разумеется, жизнь стала труднее и суматошней: молодые мамаши – студентки. Папаши – туда же. Места стало меньше, а шума, наоборот, больше. Младенцы исправно орали. Особенно старшая, Эмма. Дочь Ильи и Галины.
Но скандалов по-прежнему не было – воспитывать девочек стали дружно, подменяя друг друга, по очереди бегали на молочную кухню и выгуливали дочек на улице – никто в спор не вступал, все честно делили обязанности, не разделяя, кто брат, а кто сват.
Бабушка девочек работу, конечно, бросила и пришла на подмогу. Девочки жили так же дружно, как и их молодые родители, – просто не могли жить друг без друга. Только… Ссорились иногда – вернее, чем-то бывала недовольна строптивая Эмма. Но младшая, Элла, всегда уступала, и ссора заканчивалась, едва начавшись.
А спустя пять лет стали расселять коммуналку и давать квартиры. Это была и огромная радость, и большое расстройство – никто из них не представлял, как будут жить друг без друга.
Уехали в Новые Черемушки, тогда еще почти загород. Квартиры дали в соседних домах – однокомнатную родителям в доме напротив и по двухкомнатной молодым. В одном подъезде. Второй и третий этаж. Друг над другом.
Нет, это, конечно же, все-таки огромное счастье – и это счастье все ощутили почти моментально, в первый же день.
Было просторно, тихо и, главное, – все свое! И кухня, и ванная, и туалет. И спальня, конечно.
Бегали друг к другу в гости раз по пять на день – посмотреть, какую кушетку купили Илья с Галочкой. А польский журнальный столик и кресла на дистрофичных ногах достали Семен и Туся. А мама Рая (так звали свекровь обе невестки) напекла пирогов – и тут же все дружно бежали к родителям.
До смешного – квартиры, точнее, обстановка в квартирах, были почти одинаковые. Разумеется, дело тут было и в скудном ассортименте – поди достань что-нибудь эдакое!
И все же – занавески, не сговариваясь, купили одного тона. Кухонный гарнитур – тоже. А когда сошлись, как братья, сервизы – тут всем стало смешно.
Зайдя к брату, шутник Илья начинал растерянно оглядываться по сторонам.
– Я, братцы, вроде бы дома? А тогда почему Туська на кухне?
Девочки, конечно же, гуляли в одном дворе, играли попеременно в обеих квартирах – но Эмма любила больше «ходить в гости» к сестре – там интереснее и игрушки чужие! Свои она немного жалела. И в садик отправились вместе. Жизнь совсем наладилась, все были рядом и почти вместе, но у каждого был свой угол, и стало больше покоя. А так – да все оставалось почти на местах: все любили друг друга по-прежнему и всегда приходили на помощь. По первому зову.
В семьях царили лад и любовь. Родители старели, сыновья мужали, а внучки росли. И ничто не омрачало жизни – ничто серьезное и, не приведи господи, страшное.
Потом старики вышли на пенсию, стали прибаливать, а дружные снохи по очереди забегали прибраться, принести продукты и приготовить обед.
Приобщали девчонок – отнести бабуле с дедулей молока или хлеба, свежую газету или еще теплый яблочный пирог.
Элла бежала тут же, а Эмма начинала капризничать:
– Пусть идет Элка. Ей ближе на целый этаж!
Братья трудились, понемногу поднимались по служебной лестнице, копили на автомобили и отпуска, в которые, разумеется, тоже ездили вместе.
Невестки все так же были дружны, да не просто дружны, а куда глубже и больше – считали друг друга сестрами. Конечно, родными. И правда, куда уж родней?
Эмма и Элла, проснувшись, начинали перестукиваться по батарее – у них даже был свой «язык», азбука Морзе: два стука коротких – быстро позавтракать и ко мне! Три: есть дела, и встретимся позже, к обеду. Ну а четыре: ох, все отменяется – например, едем в Серпухов к бабушке (Эмма) или на вокзал встречать свердловский утренний – передача от Тусиной мамы.
